Стена
Шрифт:
Балин был благодарен юнцу, который заприметил его на вступительных экзаменах в высшую школу, а ведь эмигрантам туда дорога закрыта. Закончив школу на отлично, ему дали право поступить в военную академию. И как только он получил шевроны офицера, его приписали к стене. Ему довелось поучаствовать в боевых вылазках, несколько раз охотился на мобильные заводы Фастонцев. Жизнь разведчика коротка, но ему везло и заслуги перед кланом Слате были отмечены. Балина подняли по должности и теперь он возглавлял внешнюю разведку стены.
2. Золотой ошейник
После
– Дом, милый дом, – усталым голосом произнёс он и, достав ключ, вставил его в замочную скважину.
Честь жить в собственном доме удостаивались не все наги, здесь был хоть и маленький, но коридор, кухня, где можно было не просто поесть, но и приготовить еду. Ещё зал, но чаще всего он был кем-то занят. Одна или две спальни, ванная, где можно не по конкретно установленному времени принять душ. Владельцам такого жилья давалось право завести животное, а если это собака, то раз в неделю её необходимо выгуливать в парке на одиннадцатом кольце.
Все эти привилегии получил его отец, когда стал инженером автоматической шахты и перешёл на новый социальный статус, сменив эмигранта на наги, что означало «тот, кто из-за стены». Он понял, что если хочешь чего-то добиться, должен стать нужным для Спариан. Несмотря на трудности, отец закончил первоначальную школу, а после подал прошение поступить в горный институт, а дальше, закончив его с высшим баллом, ушёл на рудники. Со временем ему дали должность инженера и теперь он управляет автоматическим рудником, чьи шахты уходили в глубь земли на десятки километров. Его заслуги перед обществом Спариа были оценены, ему разрешили жениться, выдали ордер на квартиру, в которой вот уже тридцать лет живёт его семья.
Это достойное жильё. Большинство эмигрантов живут в общежитиях, хотя вернее назвать – казармой, где комнаты на четверых, но чаще на десять коек. Всё делается по команде, как в армии: подъём, работа, обед, гудок и ты свободен. Их это устраивает, думать о роскоши не приходится, надо работать на «время», иначе тебя спишут и ты превратишься в ничто.
«Время» – это всё что есть у эмигранта, «время» – это его жизнь, «время» – надежда на будущее, подняться по социальной лестнице, получить лицензию на брак и, спарившись, нарожать детей. И только третье поколение наги возможно получит право стать достойным гражданином Спариа. «Время» – это не просто стрелка на циферблате, это и есть жизнь. Как только эмигранта делали дееспособным, он проходил медицинский осмотр, с ним проводили какие-то процедуры, но какие конкретно никто толком не знал. После этого каждому надевали на руку браслет: его можно было снять, обменять на более совершённый, но суть от этого не менялась. Он показывал «время». Каждый наги обязан работать, именно обязан, за это он получал не просто деньги, а цифры на своём браслете. Не дай Бог у вас истечёт «время»: сердце владельца браслета тут же остановится.
Чем выше должность, тем больше «времени» вы получаете, чем выше риск в работе, тем больше вам платят. А после заработанное «время» можно потратить на еду, одежду. Если скопилось много «времени», можно какое-то время даже не работать, но наги всё же предпочитали работать.
Отец Балин после изнуряющих лет работы на руднике смог накопить приличное состояние, но вместо того, чтобы насладиться остатком жизни, он вместе с Илде, его женой, решили родить ребёнка. Спустя некоторое время в доме раздался детский плач: с разницей в два года родились мальчик и девочка, Балин и Овина. Право учится получали не все наги, но его сестра оказалась смышлёной, ещё не закончив первоначальную школу, она уже знала два языка, с лёгкостью овладела математикой и физикой. Ей дали разрешение поступить в высшую школу, но для того чтобы учится дальше, нужен покровитель со стороны любого клана Спариа. Институты, академии, университеты предназначены только для пикси и свободнорождённых, а Овина ещё не имела гражданства, поэтому была зависима от своего хозяина, который купив лицензию на её обучение, становился в буквальном смысле владельцем её тела.
Сестра Балин была живым товаром, который можно было продать, заложить, как вещь, в ломбард, сдать напрокат или просто посадить на цепь и кормить, как животное. Овин повезло: её хозяин оказался из клана Одол, которым пожизненно принадлежит место в парламенте, а значит он очень влиятельная личность. Она училась в университете. Ещё только через год снимет золотой ошейник, что нацепил на неё Пархиз и сможет найти себе достойную работу. Но чтобы двигаться дальше ей опять потребуется покровитель из высшего общества Спариа.
– Я пришёл, есть кто дома? – громко произнёс Балин. Эту привычку он выработал, когда учился в военной академии. – Есть кто?
– Не кричи, – с улыбкой промолвила Овина, подошла к брату и обняла его.
Девушка могла это сделать только когда находилась в своём доме. В обществе Спариа этот жест среди эмигрантов считался неприличным, точно так же, как поцелуй в щечку, а порой и рукопожатие приравнивалось к распущенности.
– Да ты цветёшь, – обрадовавшись её появлению ответил он и покрепче прижал сестру к себе.
– А ты почему не на работе? – из спальни вышла мать и, взяв его руки, внимательно посмотрела на розовые ладони. – Подцепил заразу?
– Уже обработали, это был только ожог.
– Будь осторожен. У нас месяц назад заболела Пааву, ты её не знаешь, она из новеньких. Как раз началось цветение на стене, а она без респиратора вышла на улицу, похоже пыльца, которую она вдохнула, пустила споры.
– Ох, – тяжело выдохнула Овина и, отпустив брата, потянула его на кухню. – Мам, не пугай.
– Я не пугаю, просто прошу быть поаккуратнее, ты всё время нарушаешь правила безопасности. Стена не прощает, сколько уже знакомых погибло, думаешь тебе всё время будет везти.
– Я только на минутку снял перчатки, дисплей забарахлил.
– И что там? – подталкивая брата к раковине, спросила девушка.
– Наверху тишина, словно и нет никаких заводов, трава такая яркая, а деревья своими кронами достают до неба. Это…
– Ад, – закончила за него мать и включила воду. – Мой, а я подогрею.