Стенограмма защиты докторской диссертации Уонстантина Кедрова
Шрифт:
К.А.КЕДРОВ.
Я слушал и подумал, что все-таки прав Эйнштейн. У него над камином была очень интересная надпись: "Господь Бог утончен, но не злонамерен". Дело в том, что я почувствовал иронию Бога в том нежном упреке, который сейчас прозвучал, что я, доходя до Царских врат, все-таки останавливаюсь, не спешу, не вхожу.
Дело вот в чем. Вот перед вами лежит книга "Поэтический космос". Она вышла в 1989 году. В 1986 году я был уже отстранен за религиозность от преподавания в Литературном институте как раз за идеи, высказанные в этой книге. И там 120 страниц послесловия – в этом я вижу божественную иронию, – где автор пишет:
Ну, это правда. Тут я ничего сказать не могу. Конечно, Бог есть. Думаю, в этой аудитории не нужно в открытую дверь ломиться.
Другое дело, что я считаю, что бытие Божие открывается по-своему и атеистам, и агностикам. Когда мы говорим "Бог", мы произносим определенные слова и вкладываем определенное понятие, определенные переживания - каждый свое переживание из своего культурного ареала, а у каждого человека свой опыт. Я замечал часто, когда человек говорит: Бога нет, он имеет в виду, что то, что сказано о Боге во всех религиях, его лично не устраивает. И он сам не знает, что сказать о Боге, и сам осторожничает. Вот почему. Только поэтому.
В этой книге нет прямых утверждений, которые бы превратили меня сразу в жреца. Вот я был на религиозной конференции во Флоренции. Впечатляюще, конечно, когда идут рядом жрец, монах буддийский, раввин и наш православный священник, католический... Все говорят, что Бог есть. Но тут я подумал, почему тогда как-то немножечко не по себе: все собрались и всем хорошо известно, что Бог есть. Не то чтобы закрадывается мысль, что его нет. Мне как-то эта мысль никогда не закрадывалась, мне всегда было ясно, что Он есть. Но сразу возникает желание все это другим языком сказать: более осторожно. Здесь мы снова сталкиваемся с той проблемой: так же, как трудно, невероятно, невозможно сформулировать несовершенным человеческим языком этические правила, законы, они сразу становятся обрубленными, так же и все наши рассуждения о Боге. Мне все-таки ближе апофатическое богословие, когда о Боге говорят с частицей "не". Бог – это не... И дальше перечисляется все то, что мы знаем, то есть Бог – это не это, не это и не это. Но, может быть, делая исключение для одного-единственного – для любви. Тут я согласен: Бог есть любовь.
В.Л.РАБИНОВИЧ.
Если на счет любви, то он больше, чем любовь.
К.А.КЕДРОВ.
Можно сказать: больше, чем любовь, в том смысле, что любовь больше самой себя всегда.
В.Л.РАБИНОВИЧ.
Вт именно.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Слово предоставляется следующему официальному оппоненту - доктору психологических наук, профессору Зинченко Владимиру Петровичу.
В.П.ЗИНЧЕНКО.
Я считаю, что один из самых неудачных терминов по отношению к человеку это "Homo Sapiens". На самом деле разумным человек никогда не был, а его способность к глупости сопоставима разве что с масштабом Вселенной.
Мераб Мамардашвили сказал, что самая идиотская идея – это воспитание нового человека. Наша система воспитания вся построена на апелляции к несуществующему разуму, вся насквозь рациональна. На самом деле без поэтического образа нет ни чувства, ни мысли человека.
К.А.КЕДРОВ.
Что касается Homo Sapiens, то, конечно, меня здесь правильно упрекнули. Наверное, уже пора перестать после Ницше выстраивать эволюцию какому-то сверх-, супер-, другому. Когда я этот термин употребил – Homo Cosmicus, я имел в виду того же протопопа Аввакума. Имеется в виду не эволюция в историческом времени, что со временем все такими станут, а что такая перспектива была бы, если бы не безграничная глупость человеческая, о которой сейчас было сказано, и вот чего не хватает в моей книге...
В.Л.РАБИНОВИЧ.
Глупости не хватает? (Смех в зале).
К.А.КЕДРОВ.
Но, конечно, радужные перспективы вычерчивать в наше время смешно. И, пожалуй, если чему-то двадцатое столетие и научило, так это искать перспективу не в будущем, не в прошлом, а в самом себе, во внутреннем мире, в каких-то высших ценностях, которые единичны, редки. И все ценное – редкое. Надо с этим смириться. Это понятно. Так что определенный перекос в моих терминах – от Homo Sapiens к Homo Cosmicus есть в сторону радужного прогресса, – это несомненно. Это неудачно сформулировано. Потому что Homo Cosmicus для меня и Сократ, и Платон, и Спиноза, который уподобил разум свету. Я настолько согласен со всем сказанным, что мне нечего добавить.
В.П.ЗИНЧЕНКО.
Я хочу дать еще одну иллюстрацию этического выворачивания: вся этика – это и есть выворачивание наизнанку. Мальчик приходит к папе и спрашивает: что такое этика? А папа – хозяин лавки. Он говорит: «Это сложный вопрос, я тебе объясню на примере. Приходит ко мне клиент, берет покупки и после того, как расплачивается, забывает кошелек на прилавке. Вот тут ты слушай внимательно, тут начинается этика. Как ты должен поступить – забрать кошелек себе или поделиться с компаньоном?» (Смех в зале).
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Давно не было анекдотов. Так, официальная часть обсуждения закончена. Теперь есть ли желание, настроение говорить вокруг тех проблем или поговорить о самом диссертанте, который эти проблемы поставил, или о наших оппонентах, которые нам добавили духовного пиршества? Пожалуйста, кто хотел бы выступить и сказать свое слово? Нет желающих?
(Нет)
Мы подавлены своим собственным могуществом в том смысле, что мы оказались духовно равновелики космосу, равновелики Богу. Тема "Человек и космос" – все-таки не новая, но традиционно она была всегда как бы натуралистически и физикалистски дана, где человек всегда – некое порождение. А сейчас мы почувствовали, что человек создает сам духовный космос, равновеликий Богу. И здесь, пожалуй, ему равных нет.