Степь
Шрифт:
Уложив труп работника в его каморке, Жан поставил рядом с кроватью почти пустой кувшин вина и поджег лучину, уронив миску с водой, в которую должны были падать угольки от нее. Все выглядело так, словно напившийся работник забыл потушить лучину, да еще и уронил миску с водой. В общем, полное небрежение правилами противопожарной безопасности. Правда, на стену возле лучины плеснули немного масла, ну да это уже установить не смогли бы и в его мире, не то что здесь.
Они простояли на дороге в пределах видимости постоялого двора около часа, пока над постройками не начало подниматься зарево. Все это время, неприятно передергивая плечами, они слушали вой цепных волкодавов,
Через несколько дней к Андрею пришел падре Патрик. Нет, он, конечно, бывал у него практически каждый день, они частенько засиживались вечерами за шахматной доской, если Андрей не был занят в кузнице или не корпел над чертежами в кабинете, но в этот раз падре был взволнован и даже не пытался скрыть своего волнения.
– Андрэ, сын мой, нам нужно поговорить.
– Может, сначала пообедаем?
– Нет.
Понимая, что сейчас старику в глотку кусок не полезет, Андрей сделал приглашающий жест по направлению к кабинету. Одновременно он подал знак своей жене, что волноваться не о чем, и изобразил нечто, что должно было говорить, что у старика в голове появилась какая-то причуда, – благо у того на затылке не было глаз. Анна едва слышно пискнула, зажав рот, – настолько муж выглядел уморительно, кривляясь за спиной священника, – однако другой рукой она погрозила своему супругу кулачком, и тот, изобразив смирение, направился за падре.
Если бы только Анна знала, каких трудов стоило Андрею изображать безмятежность, да еще и по-скоморошьи кривляться! Он-то прекрасно знал, что произошло пару дней назад, и, несмотря на то что следов никаких не осталось, происшествие это могли связать с ним проще пареной репы: инквизиторы-то погибли по дороге к ним. Хотя живых свидетелей, которые могли бы указать на него или его людей, не было.
– Что случилось, падре? Вы так взволнованы…
– Есть причины, поверь мне, сын мой. Только что вернулся из Йорка приказчик Эндрю.
– Мы ждали его на днях, но…
– Не перебивай меня. Он сообщил, что в двух днях пути от нас на дороге обнаружены останки отряда инквизиторов.
– Кто-то посмел напасть на святую инквизицию?! – изобразил Андрей искреннее удивление. – Мне казалось, что это невозможно в принципе.
– Как видишь, это не так. Как сказал Роберт, на отряд инквизиторов, направлявшийся к нам, напали сначала разбойники, а потом стая голодных волков. Инквизиторы, конечно, стараются не распространяться на эту тему, но слухи ходят. Они вроде бы уже кого-то поймали из ватаги разбойников.
При этих словах Андрей отвернулся, чтобы падре не заметил, как изменилось выражение его лица. Наполнив две кружки вином и сумев справиться с охватившей его тревогой, он предложил святому отцу выпить. Окончательно подавить волнение ему не удалось, внутри набатом звучала тревога, но по меньшей мере внешне он сохранил спокойствие и даже сумел говорить без дрожи в голосе. Да-а, все же за прошедшие века святая инквизиция поднаторела-таки в раскрытии преступлений, здесь он оказался прав.
– Ну напали на них разбойники, а потом волки, мы-то тут при чем?
– А при том, что ты не слушаешь меня, сын мой. Они ехали К НАМ, понимаешь?
– Да у нас-то они что забыли?
– Не обижайся, но причина в тебе.
– Интересное дело. Чем же я мог привлечь внимание святой инквизиции?
– И это я слышу от того, кто вмешался в Божий суд и оставил святую инквизицию с носом!
– Падре, вы сами сказали, что я вмешался в Божий суд, и он свершился. Насколько мне известно, все приняли волю Господа нашего, выказанную на том суде.
– Так, да не так. Волю Господа они, конечно, приняли, но кто сказал, что это была однозначно воля Создателя?
– Все, я запутался. Так выказал свою волю Создатель на том поединке или нет?
– Борьба добра и зла, света и тьмы, Господа и сатаны начата в незапамятные времена и длится по сей день. Как считаешь, длилась бы она столь долго, если бы Господь мог так просто победить врага рода человеческого? Где-то побеждает Господь, где-то они приходят к равновесию, где-то Господь вынужден немного отступить, ибо борьба ведется между ними руками созданных Господом людей, среди нас, а потому сатана использует слабости людей и слабость духа, и именно поэтому Господь наш пока не одержал окончательного верха, потому что борьба идет в первую очередь за наши души.
– Вы хотите сказать, что бывали случаи, когда результаты Божьего суда признавались недействительными? Но ведь это абсурд.
– Инквизиция прибегает ко многим приемам, чтобы сохранить власть Церкви. Ты заметил, сын мой, насколько бедны наши храмы и сами священники. Но это все показное, ибо главное богатство, которое сосредоточено в руках святых отцов, – это власть. Простой священник может потребовать, заметь, ПОТРЕБОВАТЬ от барона или графа поступить тем или иным образом, ну, к примеру, помиловать приговоренного к казни, – и тот подчинится.
То, что дальше поведал падре, на многое открыло глаза Андрею. Оказывается, любой преступник мог найти приют в церкви, и если священник давал этот приют, то светские власти были попросту бессильны что-либо сделать, если только Церковь не решала выдать того. Именно таким образом и пополнялись ряды святого воинства. В этом мире не было распространенных в том, оставленном Андреем, мире орденов, вместо них пришел один-единственный, да и тот не был орденом как таковым, так как это была святая инквизиция. В это воинство поступали все преступники, военные или просто разбойники, над кем простерла свое благословение святая Церковь, отпустив их прежние прегрешения в обмен на службу Господу. Нет, были, конечно, и такие, кто шел в войско инквизиции по своей воле, искренне желая служить святому делу борьбы с сатаной и его порождениями, но их было мало. Были и те, кто направлялся служить в эти войска на определенный срок ради искупления грехов – такая своеобразная епитимья или индульгенция, это уж как кому.
Еще падре поведал Андрею о том, что все его новшества, которые, казалось бы, приносили облегчение людям, увеличивали производительность и как итог несли повышение благосостояния, на поверку оказывались происками сатаны, ибо Господь повелел чадам своим во искупление грехов добывать хлеб насущный в трудах тяжких, а все, что несет облегчение на этом свете, – это от лукавого. В эту же копилку падало и приобщение селян к чистоплотности, так как это указывало на чрезмерную заботу о плоти, а это также грех. Церковь вообще призывала ходить в рванье и никогда не мыться, ибо только так можно было очистить дух. Вшей и вовсе не считали паразитами, а даже называли «Божьими жемчужинами», указывающими на святость, – а тут такое попрание постулатов! Получение же высококачественной легированной стали в мире, где оружие из такого металла было величайшей редкостью и стоило баснословных денег, да еще использование в качестве изначального сырья самой плохой руды…