Стёпа и зеленые человечки

РавиШанкаР

– Ты будешь дома? – спросил Стёпа, чувствуя, как заболело сердце. Где теперь его дом?

– Я – да. Будь моим гостем, Тиопа. Мой народ не такой сильный, как Высшие, но мы обязательно поможем тебе вернуться домой. Обещаю. Ведь если бы не ты – у меня ничего бы не получилось.

– Вы поможете? – с надеждой спросил Стёпа. – Ты обещаешь?

– Обещаю, - улыбнулся Ирон и положил свою руку поверх Стёпиной. – А пока – будь моим гостем.

Стёпа кивнул. И подумал, что прикосновения

Ирона действуют на него как-то… странновато. Но сейчас он чувствовал страшную усталость и решил довериться спутнику. Больше-то всё довериться было некому.

И тут глаза Стёпы закрылись и он уснул.

«Потрясающие эмоции, - подумал красивый парень с нежно-фисташковой кожей и золотистыми глазами, глядя на своего спутника с нежностью. – Просто потрясающие».

Глава 2. Дорогой гость

Проснулся Стёпа от того, что челнок начало ощутимо потряхивать, и смутился, поскольку голова его лежала на Ироновом плече, а рука Ирона нежно поглаживала Стёпину макушку. Стёпа немедленно покраснел и отпрянул от фисташкового, как ошпаренный. К тому же оба беглеца продолжали оставаться голыми, и Ироновы поглаживания вызвали в Стёпочкином организме совершенно определённую реакцию.

– Ты что? – удивился Ирон, и изящная узкая рука тут же скользнула с макушки прямо на то место, где наблюдалась эта самая реакция. – Давай, помогу…

Стёпа закашлялся и сделал протестующий жест, только кто ж его слушал. Удрать от фисташкового никакой возможности не было, в кресле, которое явно было приспособлено под более мелкую комплекцию пилота, было сложно даже двинуться лишний раз, к тому же ремни, наподобие ремней безопасности, удерживали Стёпочку весьма надёжно.

Между тем фисташковый извращенец начал ласкать Стёпочкину мужскую гордость с немалым пылом и опытом. Настолько умело, что трудиться ему пришлось недолго. У Стёпочки перед глазами замелькали разноцветные звёздочки, он выгнулся в кресле, застонал и кончил, основательно испачкав собственный живот и Иронову руку.

Но противный Ирон на этом не остановился. Он поднёс к губам руку, испачканную Стёпочкиной спермой, и задумчиво попробовал белую жидкость на вкус, прокомментировав при этом:

– Хм… Необычно… Но интересно… Пожалуй, я не откажусь от полноценного повторения. Тиопа, у тебя явно давно не было разрядки – зачем ты так над собой издевался, это же вредно…

Красный, как рак, Стёпа был готов провалиться сквозь землю, только вот проваливаться было некуда, и всё, что он смог – выдавить что-то невнятное. Ругаться и выяснять отношения Стёпа по врождённому миролюбию не хотел – кто их знает, какие у этих фисташковых обычаи, может, такие штуки вообще в порядке вещей, а в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят. К тому же глупо ссориться с единственным существом, которое обещало ему какую-никакую, а помощь. И, будем откровенны – Стёпе понравилось. Именно поэтому он не полез сразу же бить фисташковому морду, не в первый раз в жизни задумавшись о том, что, возможно, он тоже извращенец.

Между тем Ирон ловко добыл откуда-то несколько кусков плотной ткани и вытер Стёпин живот,

улыбаясь при этом, как кот, которому удалось свистнуть со стола круг краковской колбасы, пока хозяйка отвернулась. Куски он убрал во что-то, напоминавшее бардачок, и, улыбаясь, сообщил Стёпе:

– Ну вот, нас и нашли…

И указал на красную точку, которая стремительно приближалась к ним.

– А вдруг это опять… эти? – испуганно спросил Стёпа.

– Исключено, - снова улыбнулся Ирон, показав безупречно-белоснежные зубы с хорошо заметными клычками. – Это наш корабль - уж я в этом разбираюсь. Не забудь – я пилот.

Красная точка росла, потом она превратилась в удивительно изящной формы звездолёт того самого красного цвета, в который на Стёпиной родной планете так любили красить спортивные машины. Звездолёт завис так близко, что Стёпа мог разглядеть каждую заклёпку на его обшивке. Затем в боку звездолёта возникло небольшое круглое отверстие, из которого вылетел тонкий серебристый луч, окутавший кораблик Стёпы и Ирона.

А когда луч окутал кораблик чем-то наподобие ловчей сети, то начал медленно втягиваться внутрь большого звездолёта.

– Что это? – испуганно спросил Стёпа.

– А как, по-твоему, они нас на борт могут забрать? – спокойно ответил Ирон. – Только так. Не волнуйся, всё в порядке.

И правда, луч втянул кораблик внутрь, люк закрылся, некоторое время не происходило ничего, а затем в переборку постучали. Ирон нажал на пульте пару кнопок, переборка отошла, и Стёпа увидел, что их кораблик одиноко стоит в здоровенном и почти пустом отсеке звездолёта. И что их встречают.

Встречающих, кстати, было немного, и, судя по фисташковой коже и золотистым глазам, это действительно были Ироновы соплеменники. Трое высоченных парней в серой одежде, подозрительно напоминавшей мундиры, со всякими там погонами, шевронами и серебряными пуговицами и блестящими трубками в руках и красивая женщина неопределённого возраста, явно старшая по званию, поскольку на высоком воротнике её мундира была золотая вышивка, напоминавшая молнии. Лица у всех были… каменные, однако, стоило всем четверым углядеть Ирона, на них отразилось нешуточное волнение, и женщина что-то защёлкала и защебетала на насквозь непонятном языке. Стёпа удивился – до этого он всех понимал без проблем, переводчик, вживлённый зелёными человечками, работал безупречно, но тут он вспомнил, что начнёт понимать чужой язык, если только обращаться будут непосредственно к нему. А женщина обращалась к Ирону. Интересно, а на каком языке фисташковый разговаривал с ним до этого?

Но тут Ирон посвистел-прощёлкал ответную тираду, строго нахмурив брови, и женщина обратилась уже к Стёпочке:

– Благодарю тебя за спасение нашего соплеменника… Ирон важен для нас. Я – второй помощник капитана, меня зовут Лури. Будь нашим гостем, семья Ирона захочет принести тебе благодарность лично… Как тебя зовут, гость?

– Степан, - ответил парень, - можно Стёпа…

– Идём с нами, Тиопа. Предлагаем тебе наше гостеприимство.