Степан Бандера и борьба ОУН
Шрифт:
— До какого времени существовало подполье?
— Подполье существовало всегда, но централизованное управление было ликвидировано с моим арестом 23 мая 1954 года.
— Как же вам удалось выжить после ареста?
— Об этом хорошо написал кагэбист Санников в книге «Большая охота». Этот Санников был приставлен ко мне, когда я был в одиночной камере. КГБ было выгодно иметь меня живым, Санников следил день и ночь, чтобы я не покончил с собой. Если бы я погиб, то автоматически стал бы героем. Был 1960 год, и КГБ надо было показать, что они не звери, что они демократы. К тому же, выходя из тюрьмы, я компрометировал себя как человек, который, возможно, пошёл к ним на службу. Тогда я знал, они в любое время могут меня убить. Если бы не изменилась система, очевидно, меня бы уже давно
— Что вы можете сказать в заключении нашей беседы?
— Мы жили с мыслью: будет хоть чуть-чуть демократии — и СССР рассыплется в мусор. Мы не воевали против русских, не воевали против поляков, мы воевали против оккупантов! И сейчас мы не против русских. Но если кто-нибудь снова захочет отнять у нас суверенитет, мы будем против. Это аксиома. А если какой-либо народ хочет иметь своё государство, так это нормально. В сути нашего национализма — отстаивание интересов украинской нации.
Точно так же и русские националисты, и любые другие. А международные интересы — только на равноправных условиях…»
Тот самый Санников, о котором вспоминал Васыль Кук, тоже побывал у него в гостях дома. В своей книге «Большая охота» он напишет о нём так: «На всю жизнь запомнились ему польские тюрьмы и издевательства жандармов, а посему в руки полиции решил больше не попадать, во всяком случае живым. Всегда носил при себе револьвер, а то и два, и гранаты. Мог легко и свободно организовать людей, зажигать их словом и личным примером. Он хорошо понимал, что такое печатное слово и как оно воздействует на людей и умы их, особенно на души молодых. По указанию Центрального провода ОУН создал нелегальную и отлаженную для работы типографию, написал популярную брошюру о правилах конспирации, размноженную потом в этой типографии. Вспоминал Васыль, как со своими друзьями-подпольщиками создал мастерскую по изготовлению ручных гранат и взрывных устройств с часовым механизмом. В подполье Васыля считали большим специалистом по организации и проведению взрывов и применению ручных гранат. Он был автором брошюры-пособия «Обучение гранатному бою», широко использовавшейся бойцами УПА».
Но пройдут десятилетия, и произойдёт та самая встреча не друзей — врагов. Только враги уже будут не совсем врагами.
«Хозяин — всё такой же, как и в том далёком прошлом, Василий Степанович Кук, с хитринкой в глазах, мягкими, вкрадчивыми манерами и голосом, с вопросами, не лишёнными ехидства, мудрости и осторожности, — зафиксировал опытным взглядом Г.З. Санников. — И всё же я точно угадал: в глазах у Кука был немой вопрос: «Зачем ты пришёл ко мне? С добром или злом? Ведь я никогда вам, большевикам, не верил. Ни тогда и ни сейчас. И никогда вас не боялся. Но я рад видеть тебя, Георгий Захарович, потому что имею несколько вопросов, которые я задам тебе, и ты ответишь на них, ибо пришло время для нас обоих». Выпили.
— А это что за крест? — спросил я, указывая на рушник.
— Это «Рыцарский Крест с мечами в золоте» I степени за мои заслуги в борьбе за свободную и независимую Украину в УПА, — ответил Кук.
«Как странно и как всё необычно, — думал я. — Два человека из противоположных идеологических лагерей, «Рыцарский Крест с мечами в золоте», «свободная и независимая Украина». И кто мы сейчас? Недруги из враждовавших в прошлом станов, добрые знакомые? На этот вопрос нет ответа».
Кук долго рассказывал о себе, покойной жене, сыне, о своей жизни. Внимательно слушая, я вспомнил, как после освобождения из ВТ КГБ Украины его с нашей помощью устроили на работу в Центральный архив МВД, и как он, Кук, с санкции КГБ написал диссертацию по истории Украины на соискание учёной степени кандидата исторических наук, и как потом ВАК (Высшая аттестационная комиссия) единодушно признала эту работу… нет, не кандидатской, а докторской по своей значимости, ценности, сложности и своевременности, и как тот же КГБ «зарубил» это решение, оставив более низкую ступень — кандидатскую, а потом не разрешил и этого».
Несмотря на своеобразие трактовки истории, Васыль Кук был человеком
С ним встречался даже кинорежиссёр Александр Муратов. Их беседа прошла в несколько ином ключе, чем другие. Тем она ещё интересней.
«— Я хотел бы поговорить о националистических тенденциях в украинском обществе. Точнее — о патриотических тенденциях.
— Поймите одно: если есть нация, если она существует, то всегда будет национализм. Если бы не было нации — не было бы и националистов. Националист — это человек, заботящийся об интересах нации. Не какого-то отдельного класса, а всей нации. Все люди, относящиеся к этой нации, составляют для националиста ценность. Национализм может быть любой — немецкий, французский, русский. Немецким национализмом был нацизм. В Италии был фашизм. Советский патриотизм был формой русского национализма. Итальянский фашизм самоутверждался за счёт оккупации Абиссинии. Все эти национализмы строили свои империи. Поэтому и были захватническими, империалистическими. А наш национализм был освободительным. И мы провозгласили: «Свобода народам! Свобода людям! Свобода Украине!» Ведь каждая нация имеет право на собственное государство на своей этнической территории. У нас не было расизма и ненависти к другим народам, а была только ненависть к оккупантам, захватившим наши территории. Мы не против русского национализма. Пожалуйста! Но русские националисты опасны не только тем, что претендуют на Крым и подстрекают украинских граждан русского происхождения к антигосударственным выступлениям, но и тем, что утверждают: никаких украинцев и белорусов вообще не существует, а есть единый русский этнос с некоторыми местными отличиями… Но они забыли, что время империй прошло. Они сейчас, так сказать, «не модны»… Поэтому и исчезли империи — немецкая, английская, французская, советская… И восстановить их абсолютно невозможно. Как там у Тычины — «Не той тепер Миргород, Хорол річка не та…»
— Меня в советские времена очень удивляло: индийский национализм — Ганди, Неру — это хорошо… Африканский — Патрис Лумумба — чудесно! А украинский — так плохо, что дальше некуда! И сейчас можно услышать: «Национализм — последний приют негодяев!»
— Конечно, бывает, что негодяи маскируются национализмом… Маскироваться можно чем угодно, хотя бы и святой христианской верой!.. Никогда нельзя обобщать.
Какие-то украинцы сотрудничали с немцами, это так… Но разве власовская Русская освободительная армия (РОА) не сотрудничала с ними? А Власов сейчас в России объявлен едва ли не вождём борьбы со сталинизмом… Да что там POAL. Немецкие эсэсовцы уже давно не поддаются преследованиям и получают государственные пенсии. Евреи уже простили немцев!.. А у нас борцов с немецким нацизмом и кровавым сталинизмом до сих пор травят.
— Я хотел бы остановиться на некоторых фактах вашей биографии. Скажите, украинские национальные взгляды господствовали в вашей семье?
— Ну, я бы не сказал, что какие-то национальные взгляды господствовали в нашей семье. Отец был рабочим. Жил ещё при Австрии. Мама была крестьянкой. У отца было мало поля. Поэтому он считал, что нужно своих детей учить. Всегда говорил: «Всё может пропасть. А то, что в голове, всегда будет с тобой, всегда тебе поможет».
— Очень мудрая политика!
— Поэтому он послал меня в гимназию. Я учился в гимназии с десяти лет. И мои братья учились.
— Это была украинская гимназия?
— Это была украинская частная гимназия. За гимназию нужно было платить. Отец работал на железной дороге, железная дорога же это обучение и оплачивала. Именно поэтому он мог учить детей в школе. А вот поляки не разрешали наших гимназий и потом их ликвидировали. Но до 1918 года существовала Австрия. Я родился ещё при Австрии. И такие, как отец, жили тем «австрийским духом». А в том «австрийском духе» господствовал, как они называли, «рехт». А вот при Польше люди говорили — «Нет рехта», то есть нет права, нет законности. А в Австрии была большая законность.