Степан Бандера в поисках Богдана Великого
Шрифт:
Вы не сделали ничего, чтобы полное доверие и преданность Вам базировались на внутреннем признании Ваших руководящих способностей. Вы имели официальный пост, устав и традиции, оставшиеся после покойного светлой памяти Вождя, и этого Вам хватило.
Так не могло быть. Даже сам Христос не только говорил: «Я Божий сын и поэтому верьте и слушайте меня!», но и учил и творил дела-чуда, а потом на их основании требовал веры.
Славной памяти вождь никогда не полагался только на свою исключительную компетенцию, не заслонялся авторитетом или монократическим принципом, не оперировал формалистикой, а все-таки и в значительной мере за это все его признавали.
Вы,
Все это были Ваша воля, Ваш выбор. Но дело далеко не исключительно Ваше. Мы не могли допустить лавину камней на судьбу революции, это было бы преступлением с нашей стороны. Мы должны были сделать все, чтобы локализовать это лихо, чтобы за то, что дороги Ваша и революции расходятся, понесли потери Вы, а не Организация.
Мы не хотели войны с Вами, ждали четыре месяца, а Вы перехватили инициативу. Мы вели всю деятельность ОУН и держали позиции на внешних фронтах, а Вы в это время пробовали нас ликвидировать. Эти попытки мы только парализовали.
Вам не удалось нас уничтожить, и немного сил мы потеряли, чтобы этого не допустить.
Прочь вредителей, прочь измену революции, прочь всех тех, которые не дают Организации отряхнуться от всякой погани. Должен быть порядок, должна быть правда, должна быть настоящая работа и борьба!
Чувство нашей национальной чести не дает нам втягивать в наши внутренние дела чужих, даже лучших товарищей. Ваши «послы» говорят в Италии про наш конфликт ложь, чтобы нас дискредитировать, и итальянские товарищи предлагают быть посредниками в этом споре. Люди, где ваш стыд?!
Мы знаем только один реальный и действенный способ, как добиться полной победы: поступать честно и воевать только правдой.
Провод ОУН должен быть цветом Организации, ее душой, сердцем, мозгом. Внимание должно уделяться только одному: какой состав Провода принесет ОУН больше пользы.
Вы держите в ПУНе нечистоплотных людей, посвященных в самые тайные дела, в руках которых право жизни и смерти! Что это за мораль, как Вы можете это допускать? Нет! Этого не будет. Пока я жив, не допущу, чтобы Ваши люди руководили этими святыми членами ОУН, которые рискуют жизнью, а их семьи переживают страшные мучения, и они с этим знанием продолжают борьбу. Этого не будет!
Без моральных и этических оснований не может существовать движение, которое должно формировать душу народа и ковать его судьбу. Вы закрываете на все глаза, покрываете гниль. Но это уже конец. Если Вы это не ликвидируете, то ликвидируем мы. Выставим всю нечисть на позорище, а если будет нужно, разгоним Вас всех на сто ветров. Каким правом, спрашиваете? По такому праву, которое является обязанностью каждого человека уничтожить такую язву.
Пан полковник! Наша революция – это святая вещь. Провод должен быть достойным своей роли. Должно быть чисто!
Вы доверяете и теряете тайны в своем тесном круге в ПУНе. Все это делается в то время, когда борьба между нами и большевистской Москвой входит в самую горячую стадию, когда НКВД идет на уничтожение ОУН всеми способами на все территориях, потому, что мы его первый враг.
Службы безопасности ОУН имеет данные, что НКВД имеет в ПУНе или совсем рядом с ним информатора, причем НКВД больше интересуется Революционным Проводом ОУН, а не ПУНом. НКВД – этот не польская полиция. Нельзя к нему относиться легковесно.
Я в феврале просил Вас: добейтесь порядка! Голос в пустыне. Теперь еще раз прошу: пан полковник, добейтесь порядка! Теперь это очень легко. Как только Вы захотите стать во главе доброго дела и искренне ему отдаться – и мы все будем Вам снова преданы.
Вы, пан полковник, взяли на себя большую ответственность руководить Украинской Национальной Революцией. История будет читать Ваш отчет. Я взял на себя тоже большую ответственность почистить ОУН от вредителей и изменников. А далее я должен был поднять, принять ту ответственн6ость, которую на деле ни кто не нес – ответственность за формирование политических дел сегодняшнего дня, за прокладывание дальнейшего пути революции в этом историческом периоде. Вы же выдали несколько кабинетных декретов, которые не были реализованы из-за их бессмысленности.
10 февраля 1940 года общее инициативное решение нас принимало двадцать семь. Из них десять пошли сейчас на наш самый тяжелый теперешний фронт. Несколько уже попало в самые страшные тюрьмы, несколько погибло. Перед ними всеми я обязан довести дело да успешного конца. Несколько десятков самых лучших друзей я лично послал на тяжелое задание. Я сам давал им приказы, они пошли с верой в меня, с верой, что я даю им гарантию, что наше дело большое и чистое. Больше двадцати из них полегло.
Я все время на стороне идейных, чистых людей, которые сознательно идут за дело на возможность и опасность смерти и муки, и отдавание на муки своих близких. С другой стороны я вижу на самом верху тех, для которых дело – это только средство для личных целей, и даже изменников. Я не могу избавиться от мысли, что работу, делаемую с такими усилиями, борьбу, которая пожирает столько жертв, может уничтожить один предатель, забравшийся на самый верх.
Может из этого письма Вы увидите, что нет ни минуты времени, чтобы колебаться. Дело срочное. Отступать и бросать дело я не смею и не умею.
Мир формата теперь падает. Наступает время смысла. Время дела. Пойдемте вместе с ним.
Слава Украине!
Степан Бандера».
Разгром ОУН в 1934 году Емельяну Сенику, «Канцлеру», не застрелившемуся и не ушедшему в отставку после захвата у него архива, просто так не обошелся. В августе 1941 года он был застрелен на улицах Житомира, однако, возможно это сделали гестаповцы, исполнявшие приказ фюрера уничтожить ОУН. Ярослав Барановский, «Фиалка», «Президент», секретарь ПУНа, неоднократно обвиненный в предательствах, в апреле 1943 года был убит во Львове, при невыясненных обстоятельствах.
Окончательный раскол ОУН(Б) и ОУН(М) произошел в начале 1941 года. Большинство оуновцев перешли на сторону Степана Бандеры, не желая идти на смерть и муки только из-за того, что очередной Сеник ПУНа потеряет или предаст их судьбы в НКВД или гестапо. Сам Степан Бандера никогда не простил ПУНу Мельника тюрьмы и гибель своих романтичных товарищей по оружию.
Революционный Провод установил с Краевой Экзекутивой радиосвязь, что сберегло жизни многих и многих курьеров-оуновцев, а работу сделало намного более оперативной, а значит и эффективной. В инструкциях соратникам Бандера передавал, что «ОУН имеет ясную цель – добиться независимой, суверенной, объединенной Украины, за которую будет бороться со всеми оккупантами». Он, хорошо знавший работы идеологов украинского национализма Дмитрия Донцова и Вячеслава Липинского, даже поддерживавший их материально, сам разрабатывал теорию и практику освободительной борьбы. Ему активно помогала идеологическая референтура Степана Ленкавского, Зенона Коссака, Дмитрия Мирона, Ярослава Стецько, Евгения Онацкого.