Степанида и 7 женихов
Шрифт:
Чтоб освежиться, решила Степанида принять прохладный душ, вынула пробку из ванной и прилегла на минуточку, пока вода спустится. И задремала. Проснулась от щелчка.
Повернула голову в сторону двери и уставилась в огромные глаза отказника.
— Ой… — пискнула она и попыталась прикрыться руками, так как вода уже полностью сошла.
— Ты почему не открывала? — взревел мужчина, а Степка вздрогнула.
— А? — спросила она со сна ничего не поняв.
— Я стучал, стучал!
— Н-не слышала… задремала, кажется! — она покраснела, села, обхватив колени руками, пытаясь спрятаться от обжигающего взгляда.
— Какого
— Слушай, я понимаю, ты хозяин дома и все такое, но может быть выйдешь и дашь мне одеться? — ей хотелось это возмущенно выкрикнуть, но получился жалкий всхлип.
— Вот именно, я хозяин дома! — мужик ухмыльнулся, но тем не менее глядел ей в глаза, не пытаясь шарить глазами по телу, — поэтому не допущу, что бы ты здесь окочурилась! Я и так тебя с того света вытащил! Вставай! — он протянул руку с большим махровым халатом и распахнул перед женщиной, — я подглядывать не буду!
— Спасибо, я сама! — прошипела Степка.
— Ты себя в зеркале видела? Самостоятельная ты моя? На тебе лица нет!
— Я не Ваша! — возмутилась женщина, — выйдите, пожалуйста, я сама!
— Нифига! — не согласился отказник, — ты еще свалишься, голову разобьешь, а я слишком стар, чтоб новую невесту следующие двадцать лет ждать! — и улыбается гад.
— Смею напомнить, что ты от меня отказался! — Степка от негодования тоже стала ему тыкать.
— Каюсь, дурак был, забираю свои слова назад! — и еще шире улыбнулся. Степка посмотрела на его красивую улыбку, которую совершенно не портил шрам и удивилась, от чего это мужик тогда себя уродом назвал? Красив же до безобразия. Но вслух сказала иное:
— Поздно забирать! Я все слышала! И выйди ты наконец, я замерзла!
— С бабой спорить — зря время терять! — вздохнул отказник. Степанида уже обрадовалась, что он сейчас уйдет. Да не тут-то было. Он просто зажал халат подбородком, наклонился и как пушинку поднял за плечи. Женщина взвизгнула, хотела отбиться от загребущих рук, но добилась только того, что его руки соскользнули с мокрого тела и обхватили грудь. Жар желания пронзил насквозь.
Замерли оба. Степанида испуганным галчонком глядела в его расширившиеся зрачки и не дышала. Впрочем, не дышал и он. Температура в комнате подскочила на несколько градусов. Холодно женщине больше не было.
Отказник опустил глаза и воззрился на полушария в своих ладонях. Переместил ладони удобнее, нежно сжал. У Степаниды подогнулись коленки и она снова опустилась в ванну. Мужчина подхватил ее на руки, не давая упасть, прижал к себе и решительно зашагал прочь. И все время, которое шел, не выпускал из своего плена ее взгляд. Степанида позабыла обо всем. О том, что он от нее отказался, о том, что он вообще дикий зверь и о том, что она совершенно голая.
Пришла в себя, когда ее бережно опустили на прохладные простыни. Мужчина выпрямился, стащил с себя майку, обнажив широкую волосатую грудь. Взялся руками за ремень. Степанида отмерла и вскочила на кровати, подхватил одеяло и попыталась прикрыться.
— Ты… что делаешь? — она не покраснела, она побагровела.
— Не бойся ты! — он словно обиделся, — я же говорил — не обижу!
— Ой, боюсь у нас разные представления о… — он протянул руки и сорвал с нее покрывало. Второй рукой провел под коленями и женщина
Степанида бросила в него подушкой и поползла на противоположный край кровати, не учтя, что таким образом явила его взору свою самую выдающуюся часть. Мужчина взревел. Именно взревел и Степанида еще раз убедилась, что он и правда медведь. Именно такой рык она слышала тогда у реки и на своей поляне, когда поранила ногу.
Ее схватили за лодыжку и потащили назад. Она развернулась, хотела его лягнуть, но он упал сверху, прижал ее руки к кровати, заглянул в глаза и прошипел:
— Почему убегаешь? Ты же хочешь меня! Я чувствую запах… — и уткнулся носом в шею, потянув воздух носом.
— От-пус-ти! — захныкала Степанида, желавшая на самом деле совсем иного. Чтоб он ее не отпускал, а целовал, гладил и… кусал?
— По-че-му? — он резко развернул женщину на живот, задрал ее волосы повыше и стал целовать шею. Целовать и покусывать. Как в том сне. И так, как ей хотелось. Степанида дернулась всем телом, огонь забурлил в крови, сметая прочь все сопротивления.
— Ты… отка-зался… — пыталась воспротивиться, а сама нагнула голову, давая ему полный доступ к шее.
— Я потом… объясню… — его дыхание срывалось, показывая, что он тоже практически потерял голову, — прости… прости…
Его ладони накрыли ее разведенные в стороны руки и в пятую точку ткнулось что-то твердое и горячее. Как хорошо, что он не успел снять брюки, иначе все случилось бы прямо в эту секунду. Степанида громко застонала, теряя разум. Хотелось раздвинуть ноги шире, оттопырить попку и потереться ею о его выпуклость.
То, что она чувствовала — ни на что не похоже! Она даже с Грозным этого не ощущала, хотя поцелуй у реки был восхитительным и возбудил ее до безобразия.
В ней самой проснулся звериный инстинкт, хотелось зарычать, укусить в ответ, наброситься, свалить с кровати… запрыгнуть сверху и… сделать все по-своему. Но он был тяжелым и воплотить фантазии не представлялось возможным. Она застонала разочаровано и дернулась под ним.
— От-пуст-ти… — прохныкала.
— Уже нет… теперь нет… не смогу… ты моя… моя… — бормотал он покусывая и тут же зализывая чувствительные местечки на плечах и спине. Одна рука скользнула ей на поясницу, нажала на какую-то точку и женщина задохнулась от крика восторга, — вот видишь… ты моя… моя… не отпущу… — он поцелуями спускался ниже по спине, что-то шепча. Степанида хватала ртом воздух и не могла вздохнуть или хотя бы пошевелиться. Растворилась в ощущениях, разрывающих нижнюю половину тела. «Это что-то ненормальное! Я не могу этого чувствовать!»- кричал мозг, а тело не соглашалось и плавилось.
Губы добрались до той загадочной точки и она снова вскрикнула, а когда зубы прикусили кожу в том месте, а сильные пальцы сжали бедра, экстаз таки разорвал ее тело. Она ахнула, выгнулась в его руках и задрожала.
Кажется, он изумился даже больше ее. Потому как вновь оказалась лежащей на спине, а он уткнулся лбом ко лбу и тяжело дышал.
— Ты… кончила? — спросил совсем тихо.
Степанида зажмурила глаза и захотела провалиться сквозь землю. Но эти наглющие руки вновь принялись шарить по телу, сжимать грудь, гладить живот, сгибать колени, прижимая ее ноги к своему боку.