Степень сравнения
Шрифт:
— Марат, — пролепетала Гюльшат.
Она пошла вперёд, пытаясь что-то ему сказать, но Марат не хотел ничего слушать. После этого вскрика в коридор выскочил голый Дамир. Его ещё не до конца опавший член болтался у него между ног, блестящий от соков Гюльшат. Марат всерьез испугался, что его сейчас вывернет.
— Абыем! — крикнул Дамир.
Тошно. Как же тошно ему было. Опасаясь выплеснуть содержимое желудка прямо себе под ноги, Марат развернулся и опрометью бросился вон из квартиры.
[1] Привет, мой брат (тат.)
[2]
[3] Стой (тат.)
Глава 3
Зрение Марата туманилось, он с трудом видел, куда бежит. Он только чудом не свернул себе шею, сверзившись с лестницы. Марат вылетел на улицу и с шумом вдохнул свежий воздух. Ему казалось, что весь подъезд пропитался смесью запахов секса, кальяна, который курил Дамир, и духов Гюльшат. Марату мучительно хотелось вымыться.
Тошнота немного отступила, мир перестал кружиться перед глазами Марата. Мужчина вскочил в машину и сорвался с места, с трудом преодолев порыв протаранить машину Дамира. Визг покрышек почти заглушил звонок телефона в кармане Марата. Мужчина автоматически посмотрел на дисплей и увидел, что ему звонит Дамир. Лицо Марата искривилось в гримасе отвращения, он, недолго думая, просто вышвырнул телефон из водительского окна на полном ходу. Его глаза вдруг зажгло, будто на них выступили слёзы.
Марат был абсолютно смятён, сбит с толку. Ещё час назад он так ясно видел своё будущее, так жаждал его и уверенно шёл вперёд, не предполагая других вариантов, что разрушение этих планов вызвало в его голове что-то вроде отказа системы. Ещё час назад его будущее было инвариантно, а теперь оно просто исчезло.
Голова Марата была пуста, в ней поселились лишь боль и растерянность. Марат вцепился в руль до побелевших костяшек и заскулил, как побитый пёс. Именно так он себя и чувствовал. Псом, раненным рукой, которую он преданно целовал.
Марат бездумно ехал туда, где ему точно помогут. Единственное место, где его никто и никогда не предаст. Марат ехал к родителям. Он ощущал, как с каждой минутой всё в нём застывает и отмирает. Ярость и исступление, что клокотали в его груди, постепенно сжимались и уползали в самый дальний угол его сознания.
Он добрался до дома за какой-то час. За это время дыхание Марата выровнялось, а сам он впал в какой-то вязкий ступор. Руки и ноги его двигались, как обычно, но вот чувства отключились. Марат, как робот, вышел из машины и, глядя себе под ноги, пошёл в дом.
Марат застал мать стоящей у плиты. Он бездумно пошёл из прихожей на звук и застыл посреди кухни, глядя в одну точку. Что делать дальше, он просто не знал. Асма вздрогнула, увидев сына за спиной.
— Марат?
— С?лам ?нием[1]… — проговорил Марат скрипучим голосом.
Асма нахмурилась, вглядевшись в лицо сына, а затем быстро обтёрла руки кухонным полотенцем и подошла к сыну. Марат привычным жестом подхватил её руку, поцеловал и приложил ко лбу в жесте почтения.
— Н?рс? булды, улым[2]? — обеспокоенно спросила женщина, заглядывая в пустые глаза сына.
— ?нием… — повторил Марат, не в силах
В кухню вошел Ильгиз, младший из братьев Юсуповых.
— Абыем? — удивлённо проговорил он.
Ильгиз так же недоумённо застыл на пороге и смотрел на Марата, а тот не знал, что сказать. Слов в его голове было так много, что они толкались и застревали в нём, никак не выходя наружу.
— Что случилось, сын? Не пугай меня! — в голосе Асмы прорезался страх.
— Мама, я не женюсь, — медленно проговорил Марат.
Асма ахнула и прижала пальцы ко рту, а Ильгиз фыркнул и резко дёрнул головой. Ну вот, Марат наконец произнёс это вслух. Эта фраза вертелась на его языке, силясь сорваться, но звучала так дико, что его тело отказывалось озвучивать её. Он боялся сказать это, даже мысленно. Эта мысль была настолько огромной, настолько болезненной, что Марат не мог оформить её в слова.
Но наконец он решился, и как только эти слова прозвучали в тишине дома, реальность вдруг обрушилась на Марата. Только сейчас он действительно осознал, что свадьба будет отменена, а всё, к чему он шёл последние шесть лет, полетело в трубу за одно единственное мгновение.
Марат не простит. Он не сможет простить такого ни Гюльшат, ни своему лучшему другу. Предательство он не сможет забыть никогда. А он ещё, как дурак, бежал к ней в порыве помочь ей разобраться. Идиот влюблённый. Но теперь всё. Больше эти люди для него не существуют.
Марат вдруг с удивлением увидел, что его пальцы мелко дрожат, по виску катится пот, а в горле пересохло. Он понимал, что это — физические проявления какофонии эмоций, которую он задавил в себе. Сам же он не чувствовал ничего, кроме холода.
— Дай попить, пожалуйста, — проговорил Марат хрипло.
Асма тут же налила ему стакан воды и молча вложила его в ладонь сына. Она даже придержала его немного, когда Марат едва не расплескал всё на себя. Марат осушил стакан двумя глотками и неловко опустился на низкий диван. Ильгиз и Асма молча сели рядом, ожидая, когда Марат, наконец, заговорит.
— Она… Она с моим другом. С Дамиром. Я застал их только что, — сказал Марат ровно, глядя в стену поверх плеча матери.
Ильгиз выругался, кажется, впервые при матери. Женщина не обратила на это внимания. Её глаза яростно блеснули, она поджала губы, крылья её носа вздрогнули, но потом она перевела взгляд на пустое лицо сына, и в глазах её проскользнула боль. Удивления на её лице не было. Только злость, бесконечное сожаление и беспокойство за сына. Ильгиз произнес сквозь зубы:
— Я всегда знал, что эта стерва тебя не достойна!
Марат по привычке хотел было взвиться, прикрикнуть на младшего брата за то, что тот оскорбляет его невесту. Этот порыв был абсолютно бессознательным, он даже открыл рот, но вдруг отдёрнул себя. Его брат был абсолютно прав.
— Ничек син[3]? — тихо спросила Асма.
— Начар[4], — ответил Марат с каменным лицом. — Кажется, вы совсем не удивились.
Асма и Ильгиз молча смотрели на него с сочувствием. Асма потянулась, чтобы взять сына за руку.