Степень свободы
Шрифт:
– А пока светло, – продолжил я, – надо перекусить и свериться с картой. Ты занимаешься приготовлением пищи, я – навигацией.
– Это почему? – удивилась Арда.
– Потому что ты по собственному, заметь, желанию присоединилась к моей команде. Я человек, значит, тебе придется хоть в какой-то мере научиться перенимать людские обычаи. Один из таких обычаев заключается в том, что еду готовят женщины, детей рожают и нянчат тоже женщины, а мужчины занимаются более серьезными делами.
– Какие же дела могут быть важнее воспитания детей? – искренне удивилась девушка.
– Убивать их, когда они вырастут, – как можно серьезнее заявил я. – И это предпочтительно мужское занятие. Но до детей нам еще далеко, мы даже если из кожи вон выпрыгнем, у нас они вряд ли получатся ввиду половой несовместимости
– Ладно, – кивнула она.
Надо отдать ей должное – даже если Арда с чем-то была не согласна, то все равно выполняла мои распоряжения беспрекословно. По крайней мере очки она надевала каждое утро и не снимала, пока не ложилась спать. У меня такой подход к делу вызывал с каждым днем все большее уважение.
Понятно, что никаких разносолов ожидать не приходилось, но желудок напоминал о себе уже очень настойчиво, так что я готов был поглотить все, что он сможет переварить. Арда перебралась на заднее сиденье и что-то начала сооружать из имеющихся продуктов длительного хранения, а я развернул карту и взялся прокладывать дальнейший маршрут.
Главной моей задачей было провести глиссер в самом узком месте лесного пояса, поскольку леса эти ни человеку, ни сиду ничего доброго не сулили. Влажные болотистые заросли кишели опасными тварями, там уже так вот запросто на ночлег не встанешь, там лучше вообще не останавливаться, а если не испытываешь недостатка в топливе, то поднять машину над кронами основного массива, а те деревья, что вздымаются выше, огибать. Кроме того, через узкие участки леса проходили более или менее проторенные дороги, что тоже повышало безопасность маршрута. Я поставил точку на карте в том месте, где располагалось жилище цверга-отшельника, а потом вторую, в том месте, где мы остановились переночевать. Подумав, я соединил их линией с двумя изломами – кратчайшим путем до леса, потом через лес в ближайшем к нам узком участке, затем напрямую к убежищу мага. Поскольку дорога и так была уже чисто символической, не имело смысла следовать ее изгибам. Даже с учетом повышенного расхода энергии при движении без дороги на чуть большей, чем штатная, высоте полета прямой путь с энергетической точки зрения был выгоднее. После прокладки маршрута я начал изучать и запоминать ориентиры на выбраном пути, иначе сбиться с него будет проще простого. Благо хорошие карты такими подробностями и описаниями изобиловали – не имея семи пядей во лбу, но обладая подобной информацией, можно было отличить один от другого ручей, скалу, участок леса и многие другие природные ориентиры. Кроме них иногда встречались ориентиры искусственного происхождения, вроде древних полуразрушенных храмов, покинутых людьми городов или специальных путевых вышек. Исследовав все подобные вешки на прочерченном мною пути, я чуть подправил ломаную линию, чтобы она проходила точно через них. Окончательный маршрут был готов. В критическом же случае у меня с собой имелось навигационное оборудование – точные часы, зеркальный угломер и даже магический кристалл, светящаяся искорка в котором была привязана к истинному северу Мира.
Когда я закончил эту работу, Арда справилась и со своей. Мы перекусили и вышли посмотреть, как заходит за горизонт солнце. Здесь, ближе к северу, темнело довольно быстро, закат полыхал коротко, но очень ярко, расцвечивая небо всеми цветами спектра. Раскаленное небо быстро угасло, сразу похолодало, и в вышине замерцали первые звезды.
– Все, я спать, – сказал я, возвращаясь к глиссеру. – Проверь спелган, и в караул.
– Мне дежурить снаружи или внутри? – спросила Арда.
– На этот счет существует несколько теорий, – начал я, стараясь выдержать серьезный тон. – Первая состоит в том, что внутри глиссера со спелганом не особенно развернешься, а кастер мало пригоден для поражения крупных тварей на приличной дистанции. Вторая теория входит в противоречие с первой и приветствует дежурство внутри, поскольку когда ты дежуришь снаружи, на тебя неожиданно из темноты может кто-то броситься, и тогда уже в спелгане не будет надобности, поскольку вблизи он теряет большую часть достоинств. Третья поддерживает первую, поскольку изнутри, не опустив стекол, стрелять все равно ни из чего не получится, а если стекло открыть, то юркая тварь может попасть в салон глиссера и натворить дел.
– Подожди! – прервала меня девушка. – И что же мне делать?
– Я придерживаюсь третьей теории, – сдерживая улыбку, сообщил я. – Поскольку сам я буду отдыхать внутри салона, то мне бы не хотелось, чтобы мой сон потревожил антилон, дышущий мне в лицо.
– Как он попадет в салон, если я буду дежурить внутри? – удивилась Арда.
– Очень просто. Подкрадется к машине со стороны, в которую ты на тот момент не будешь смотреть, на брюхе подползет к открытому окну, в один прыжок схватит тебя через оконный проем за горло, потом вытащит, сожрет и, уже более или менее удовлетворенный, тихонько залезет внутрь и разбудит меня зловонным дыханием.
– Да ну тебя! – Арда поняла, что я шучу. – Нашел время… Я серьезно!
– Серьезно, надо дежурить на крыше глиссера, положив спелган на колени и стараясь почаще вертеть головой во все стороны и прислушиваться к каждому звуку. Я бы рекомендовал тебе стрелять на каждый шорох – зарядов достаточно.
– Я могу в темноте видеть ауру живых существ.
– Замечательно! – зевнув, подытожил я. – Тогда до встречи через четыре часа.
Не тратя ни единой драгоценной минуты, я забрался на заднее сиденье, свернулся калачиком и сладко заснул. К сожалению, во сне время течет по каким-то своим законам, так что четыре часа, отпущенные мне на отдых, истекли, на мой взгляд, стремительно.
– Вставай! – растолкала меня Арда. – Тебе пора на дежурство!
Я с трудом разлепил веки и помотал головой. Естественно, спать хотелось до одури, но с этим необходимо было что-то делать, иначе немудрено вырубиться прямо на посту. А это означало бы неминуемо стать легкой добычей любого хищника. Закроешь глаза, а проснешься уже в Призрачном Мире. Сейчас, когда кроме меня еще одно существо знало о существовании тайника, умирать мне хотелось меньше всего. Даже с учетом того, что новой знакомой я доверял, наверное, больше других на этом свете, но все же не настолько, чтобы отправиться в Призрачный Мир неизвестно на сколько, а ей оставить телепортационный ключик от тайника. Все же она сид, и можно было хотя бы теоретически предположить, что ей придет в голову поставить интересы расы выше собственных.
Я потер щеки, это меня всегда выручало, когда надо было взбодриться.
– Как обстановка? – спросил я.
– Более или менее тихо, – ответила Арда. – Думаю, что на твое дежурство придется самое интересное.
– Почему?
– Зверье нас почуяло и потихоньку собирается вокруг. Я с крыши стрельнула пару раз. Те, что поопытнее и уже сталкивались со спелганами, сочли благоразумным убраться. Остальные тоже откатывались, но потом я опять видела сверкание глаз со стороны леса.
– Их тут что, стаи? – удивился я.
– Не знаю. Заметила пару антилонов, вот они как раз убрались. Но уже после этого я насчитала не меньше десятка пар глаз.
– Быть не может! – Я помотал головой. – Больше двух антилонов, самца и самки, на одной территории не уживается.
– Возможно, мы удачно заночевали на границе двух территорий?
– Вероятность такого везения приближается к нулевой. Но даже если так, то ты разглядела бы четыре пары глаз, но никак не десять.
– А четыре территории тут не могут сходиться? – совершенно серьезно спросила она.
Иногда ее наивность меня поражала.
– Нет, следует искать другое объяснение.
– Например? – глянула на меня девушка.
– Не знаю. У монгов глаза вроде не светятся. Да и трудно предположить, что монги соберутся в кучу там, где охотятся антилоны.
– Что же это за твари?
Я не стал озвучивать свои мысли. На самом деле, если эти мысли хоть в чем-то верны, нам было бы лучше прямо сейчас взлететь повыше и убираться восвояси. Возможность поспать не стоит той опасности, которая пришла мне в голову. Но, с другой стороны, ее вероятность настолько мала, что я даже постеснялся озвучить подобное предположение. И уж тем более было бы глупо сниматься со стоянки из-за страха, который по всем здравым размышлениям не мог воплотиться в реальность. Скажи я Арде, из-за чего нам надо рвать когти, она бы тут же подняла меня на смех как паникера. Не хотелось бы такого исхода. Вот я и предпочел промолчать.