Степень свободы
Шрифт:
– Слушай, – спросил я Арду, – а вам в полиции не говорили, что бывает при нарушении предписания на панно?
– Нет, а что? – удивилась она.
– Просто любопытно, – ответил я.
Еще метров через пятьсот мы заметили следующее панно: «Разрядите оружие!». Честно говоря, в лесу такое предписание выглядело издевательством, но, с другой стороны, понять полицейских было можно – мало ли кто шатается в подобной глуши. К тому же панно мерцало, по моим подсчетам, в непосредственной близости от поста, поскольку до левитирующего над деревьями знака можно было подать рукой. А следовательно, по пути туда уже ничего дурного случиться с нами не могло. Ну действительно, не выскочит же,
Я молча вытащил кристалл-кассету из спелгана. Арда, искоса глянув, последовала моему примеру. Надпись на панно не изменилась. Пришлось остановиться и усадить глиссер на грунт.
– Кастеры, – сказала девушка.
Мы разрядили и легкое вооружение, но надпись не изменилась.
– Жестко у них все, – вздохнул я, и вытащил активатор из энергомеча.
Надпись тут же сменилась на стандартное «Спасибо!», я поднял машину и продолжил путь.
Пост обнаружился за небольшим закруглением дороги. Видно было, что «мобильники» обосновались тут совсем недавно, может быть, дня два назад, поскольку они не успели возвести никаких капитальных сооружений. Левитирующий знак был прикреплен к грунту четырьмя кольями с привязанными к ним тросами, а вокруг располагалась техника – четыре турбодрайва, один тяжелый бронированный глайдер с двумя орудийными башнями и три легких скутера. За ними находились три больших шатра, в которых, по моим предположениям, пребывал личный состав поста. Время было не раннее и не позднее, но никаких признаков жизни вокруг не наблюдалось. Я был далек от мысли, что полицейские, особенно в лесу, могли продемонстрировать исключительную беспечность и не выставить даже элементарное охранение.
– Странно, – вслух высказала мою мысль Арда. – Вид такой, словно пост брошен. Давай посмотрим.
– Я предпочел бы спокойно проехать мимо. Нам неприятностей и в лесу хватит.
– А если пост действительно брошен?
– Такое возможно? – удивился я.
– Всякое может случиться… – уклончиво ответила девушка.
– Например?
– Все могли умереть.
Ее слова ударили, как хлыстом. Какой же должна быть сила, способная уничтожить хорошо вооруженный и оснащенный пост мобильного патруля? У меня спина похолодела от метнувшихся в голове предположений.
– Звери? – спросил я, скосив взгляд на Арду.
– Может быть. А может, какой-нибудь мор.
– Тьфу! – Я сплюнул на большой палец. Не то чтобы это являлось мощным магическим действием, но по поверьям отводило беду. – Тогда тем более останавливаться не стоит!
В ответ Арда только улыбнулась и показала пальцем на приткнувшийся вместе с другой техникой бронированный глайдер. Я сбросил ногу с акселератора, и наш глиссер как вкопанный остановился в десятке сантиметров над утоптанным грунтом. А ведь она была права! Завладей мы такой машиной, и наше путешествие через лес превратится в увеселительную прогулку. К тому же с познавательным уклоном. Но, с другой стороны, то, что уничтожило полицейских, могло уничтожить и нас. В том же, что патруль именно уничтожен, а не всем составом отправился прогуляться по грибочки да ягоды, сомнений у меня уже не было. И хотя тел нигде не было видно, я счел это не доказательством того, что патруль уцелел, а причислил к загадкам этого места.
– Пойдем посмотрим, что там, – осторожно предложила Арда.
– Видимо, придется, – вздохнул я, поднимая дверцу. – Но… Стреляешь ты правда недурно, так что прикрой меня из кабины на случай чего.
Она улыбнулась, явно довольная признанием ее заслуг.
– Только не забудь вставить обратно кристалл-кассету. А если кого-то из нас накроет, – продолжил я, – или обоих, то после возрождения встречаемся в Валоне у почты.
– Понятно. Но тогда все придется начинать сначала.
– А что делать? Жизнь – злая тетка.
Я снарядил кастер и выпрыгнул с ним на грунт. Глайдер массивной обтекаемой чушкой возвышался всего в десятке метров от меня, но я не спешил. Осмотрелся, прислушался. Ничего. Никогда раньше мне не доводилось видеть покинутые полицейские посты, так что это было новым в моем жизненном опыте. Подобравшись к глайдеру, я обернулся – Арда устроилась на водительском кресле, вжав в плечо приклад спелгана. Это добавляло уверенности, поскольку хороший стрелок за спиной зачастую может решить львиную долю проблем.
Дальше тянуть не имело смысла – я уцепился свободной от оружия рукой за приделанную к броне скобу, подтянулся и влез на основной броневой отражатель. Люк для экипажа находился в самом верху, я вскарабкался туда и попробовал открыть запор одной рукой, но он не поддался. Пришлось отложить кастер, взяться за рычаг обеими руками и налечь на него всем телом. Он сдвинулся, провернулся, а я перехватил его поудобнее и потянул вверх. Люк отворился легче, чем я ожидал, но когда я глянул в его полутемный проем, меня ждала неожиданность – первое, что я заметил внизу, был ящер, довольно крупный, а второе – кастер в его руке, направленный мне в лицо.
Ситуация сложилась – глупее не придумаешь. Мое оружие продолжало лежать на броне, где я его оставил, чтобы отпереть люк, Арда прикрыть меня не могла, поскольку ящера защищала толща брони, зато он спокойненько держал меня на прицеле.
– Быстро вниз, – негромко пробулькал хвостатый, для понятливости покачав стволом кастера. – И тихо! Иначе голову отстрелю. А так просто поговорим. Разница ясна?
– Что там? – звонко крикнула Арда из глиссера.
– Сейчас узнаю, – ответил я и прыгнул в отверстие люка.
Внизу, кроме ящера, оказался не менее крупный келебра в жилете, бронированном магией и непроницаемом для заряда из кастера. Это было странно, поскольку обычно оборотни защитой пренебрегали, считая ее недостойной настоящего воина. Кто-то, выходит, дал ему соответствующее указание, иначе сам бы он жилет на себя не напялил. Мне же от этого легче не стало, поскольку в жилете келебра вообще практически неуязвим. Когда-нибудь это до них дойдет, и ничего хорошего это не будет сулить ни людям, ни цвергам, ни сидам, ни тэнки.
Но пока ситуация не сулила ничего хорошего лично мне. Не хочу прослыть отъявленным эгоистом, но в данный момент это меня беспокоило куда больше, чем судьбы мира в целом. Конечно, в философском смысле я являлся неотъемлемой частью мира, а потому его судьба априори была моей. Но под глухой броней в компании вооруженных ящера и келебра человек становится глух к философии. И я не был из этого правила исключением – мои собственные проблемы выпятились на первый план, а остальные отступили в глубины сознания.