Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Анализируя художественные особенности изображений на предметах этого «клада», М.И. Артамонов отмечал: «Представленное здесь искусство, отличающееся от ассирийского, скорее всего было общим для всех народов северного Ирана, этнически и исторически тесно связанных не только между собой, по и с номадами степей Евразии, вследствие чего оно и легло в основу искусства европейских скифов и азиатских саков» (1961б, с. 35).
По мнению Н.Л. Членовой, скифский и сибирский звериный стили связаны с древневосточным искусством Месопотамии и Ирана, с искусством Луристана и Митанни (печати типа Керкук), чем и объясняются их общие черты (1962; 1971, с. 208–217).
Существуют, однако, и другие точки зрения относительно происхождения скифо-сибирского звериного стиля. Обращая внимание на то, что вещи «клада» на Зивие, выполненные в стиле, близком к скифскому, как бы стоят особняком среди всех других находок на Ближнем Востоке, ряд исследователей полагает, что этот стиль не был свойствен пародам северного Ирана. Они считают «клад» принадлежащим скифскому вождю или дарю, погибшему во время похода в Переднюю Азию, а предметы,
В последнее десятилетие все большее и большее признание получает гипотеза об отсутствии какого-то единого источника происхождения и формирования описываемого стиля. Так, М.П. Грязнов полагает, что его возникновение связано с единым процессом сложения и развития скифо-сибирских культур в степях от Дуная до Китая (1980, с. 57 сл.). А.М. Хазанов и А.И. Шкурко склоняются к мысли, что скифский звериный стиль — это новообразование, как и вся скифская культура и идеология кочевников, в обществе которых развивались процессы классообразования. Не отрицая и не уменьшая роли переднеазиатского искусства в рождении скифского звериного стиля, эти исследователи считают его созданным скифами, как отражение новых потребностей скифского общества (1976, с. 43 сл.).
По-разному подходя к решению вопроса о происхождении скифо-сибирского стиля, исследователи одинаково оценивают экономическую и социальную среду, в которой возникло это искусство, и выявляют прямую связь его с культом военной доблести. Звериный стиль был свойствен воинственным племенам Евразии, находившимся на стадии уже далеко зашедшего разложения родо-племенного строя. Именно воинская среда определяла формирование эстетических принципов скифского искусства, которые проявились не только в выборе сюжетов, но и в стиле изображений. Ведущая роль в создании оригинальных сюжетов и образов этого искусства принадлежала аристократии, связанной с войной. В зверином стиле украшали преимущественно оружие и предметы конского снаряжения, а также ритуальную посуду и костюм. Мотивы хищных животных и птиц или их частей — глаза, когти, лапы, раскрытая пасть — не только имели орнаментальное назначение, но носили еще и сакрально-магический характер. Они как бы усиливали боевые качества оружия и коня, придавали особую силу, смелость, меткость удара, быстроту воинам-всадникам. Предполагают, кроме того, что у скифов животные (притом различные), образы которых представлены в зверином стиле, могли находиться в связи с представлением о божественной благодати. При этом одни и те же животные служили для олицетворения различных божеств. Полисемантичность религиозной стороны звериного стиля могла выступать также в многозначности его функциональной нагрузки (Хазанов А.М., Шкурко А.И., 1976, с. 46).
Искусство звериного стиля, органически связанное с вещами определенного назначения, отличается приспособленностью к формам этих вещей, умением размещать фигуры в пространстве, сочетанием живого реализма со своеобразной стилизацией образов.
На обширной территории распространения скифо-сибирского звериного стиля уже на начальном этапе его существования сложилось несколько групп или областей, отличавшихся друг от друга по ряду признаков. Скифские племена степной части Северного Причерноморья, Крыма, скифы и меоты Северного Кавказа и население лесостепных областей Украины были создателями одной из групп скифо-сибирского звериного стиля. Особенности, отличающие эту группу от остальных, выступают главным образом в употреблении некоторых местных мотивов и особых стилистических приемов, не свойственных другим областям, в сильном влиянии не только переднеазиатского, но и греческого искусства, распространявшемся через соседние города-колонии. Они прослеживаются как в ранний период существования звериного стиля, так и особенно в процессе его развития. О локальных вариантах внутри группы можно говорить для V–III вв. до н. э., когда заметно выступают некоторые своеобразные черты в искусстве племен правобережья и левобережья Среднего Приднепровья, среднего Дона, Кубани, степной части Северного Причерноморья (Шкурко А.И., 1976, 1977). Возникновение локальных вариантов в значительной степени было связано с различными преобладающими в том или ином районе центрами производства, а также с внешними влияниями. Так, на среднем Дону прослеживается воздействие савроматского звериного стиля, а в степи — греческого и фракийского искусства.
В истории искусства скифского звериного стиля наблюдается три основных этапа его развития: 1) вторая половина VII–VI в. до н. э.; 2) V в. до н. э. и 3) IV–III вв. до н. э. Эволюция идет в направлении от достаточно четких, лишь обобщенно трактованных, но реальных образов к их орнаментальной схематизации, тогда как основные мотивы мало меняются с течением времени.
Остановимся коротко на характеристике каждого из трех этапов развития скифского звериного стиля. Еще недавно считалось, что наиболее древние произведения скифского искусства этого стиля относятся ко времени Келермесского и Мельгуновского курганов, а также находок в Зивие, т. е. к рубежу VII–VI вв. до н. э. В настоящее время достаточно хорошо выявлен более древний пласт изделий, относящийся к середине — второй половине VII в. до н. э. Он представлен в ряде мест Предкавказья (Петренко В.Г., 1983, с. 43 сл.; Виноградов В.Б., Дударев С.Л., 1983, с. 49 сл., рис. 1), в погребении на Темир-Горе под Керчью (Яковенко Э.В., 1976б, с. 128 сл.), а также в нескольких погребениях на правобережье среднего Приднепровья (Ильинская В.А., 1975, табл. VII). Это преимущественно столбики для перекрестных ремней с изображением орлиной головы или одного клюва (табл. 35, 24, 25) и фантастического образа барано-птицы или грифо-барана — комбинации головы барана с клювом орла. Последний наиболее ясно выступает на головке из кости, исполненной в круглой скульптуре, найденной в погребении середины — второй половины VII в. до н. э. на Темир-Горе (табл. 38, 6). На поверхности ее имеются дополнительные изображения — две фигурки лося и одна лошади. Сочетание образов лошади и лося с образом барано-птицы указывает на круг солярной символики, хорошо известной на многих предметах раннескифского искусства (Яковенко Э.В., 1976б, с. 129). Изображения орлиной головы или одного клюва, а также фантастического образа грифо-барана или барано-птицы были широко распространены в скифском искусстве конца VII–VI в. до н. э. Из курганов Посулья VI в. до н. э. происходит несколько бронзовых наверший, украшенных головками странных фантастических зверей, сочетающих черты грифона с длинными ушами и морду какого-то тупоносого зверя (табл. 37, 7).
В докелермесское время появился образ свернувшегося в кольцо хищника (табл. 38, 4, 5) и козла с подогнутыми ногами и повернутой назад головой (табл. 39, 21). К предскифской эпохе относятся находки бронзовых псалиев с концами, оформленными в зверином стиле. На одном конце псалия из кургана у хут. Алексеевского изображено конское копыто (Иессен А.А., 1954, рис. 4), оба конца псалия из меотского погребения 39 у хут. Кубанского украшены грифоньими головами (Анфимов Н.В., 1971, с. 175, рис. 4). Изображения копыта травоядных особенно широко распространяются в лесостепи в конце VII–VI вв. до н. э. на костяных псалиях, на одном конце которых голова птицы, барана или коня, а на втором — копыто (табл. 39, 2, 9).
Наиболее яркие образцы звериного стиля, относящиеся к первому этапу, происходят из Мельгуновского и Келермесских курганов. Они выполнены в золоте и представлены изображениями галопирующего оленя на выступах ножен мечей, остальные части которых украшены в стиле переднеазиатского искусства. Такие же фигурки оленей повторены 25 раза на пластине — обивке горита или колчана из Келермесского кургана (см. ниже). Вертикальные края этой пластины снабжены бордюром из ряда одинаковых фигурок хищника, вероятно, пантеры. Этот же хищник в такой же позе представлен массивной золотой бляхой из Келермеса, служившей украшением щита. Лапы и хвост пантеры заняты воспроизведениями свернувшегося хищника. Известны также изображении стоящего и как бы присевшего на корточки хищного зверя кошачьей породы (табл. 39, 23). Из копытных животных наиболее распространенными в искусстве первого этапа были фигурки галопирующего оленя (табл. 38, 7; 39, 5), лося или лосихи. В одних случаях последние переданы в позе, близкой к галопирующему оленю, в других лось передан с повернутой назад головой (табл. 39, 4, 10).
Перечисленные образы хищных и копытных животных известны на всей территории распространения скифо-сибирского звериного стиля. Однако по стилистическим особенностям скифские изображения отличаются от одновременных им изделий Сибири и Средней Азии. Показ лося (лосихи) в VII–VI вв. до н. э. свойствен преимущественно искусству племен Северного Причерноморья. Может быть, этот образ был введен в круг мотивов скифского звериного стиля лесостепными племенами, хорошо знакомыми с таким животным местной фауны. По-видимому, не случайно самые ранние воспроизведения лосей происходят с территории лесостепного правобережья Днепра, из кургана 2 у с. Жаботина конца VII или рубежа VII–VI вв. до н. э. В лесостепи же получили особенно широкое распространение, правда, в V в. до н. э., бляхи в виде головы лося или лосихи (табл. 39, 38).
В передаче отдельных частей животных, встречающихся в Северном Причерноморье, не менее отчетливо, чем целых фигур, просматриваются местные черты. Для звериного стиля Сибири не были характерны обычные в искусстве племен Северного Причерноморья изображения головы лошади, барана, грифо-барана или копыта травоядных. Эти образцы относятся к самобытным произведениям скифского художественного творчества. Некоторые приемы стилизации зооморфных образов, восходящие к технике резьбы по дереву и кости, также отличают скифское искусство от сибирского.