Степные разбойники

Эмар Густав

У этой молоденькой девушки под нежной внешностью таилась мужественная душа. Щеки ее горели, брови были сдвинуты, зубы стиснуты. Под влиянием мысли спастись во что бы то ни стало, она, казалось, забыла об усталости.

С чувством живейшей радости увидела она, что отважный индеец захватил по пути и ей свежую лошадь. Смелый поступок Орлиного Пера позволил беглецам выиграть время, так как апачи, увидев двух своих товарищей убитыми, сошли с лошадей и с воплями окружили своих мертвых соплеменников.

Но Орлиное Перо понимал, что такое

преследование в чистом поле долго продолжаться не может и что рано или поздно им придется умереть или сдаться. Он переменил тактику. На небольшом расстоянии от него река значительно сужалась и текла между двух лесистых холмов.

— Мы пропали, — сказал он, быстро оборачиваясь к молодой девушке, — и только отчаянная смелость может еще спасти нас.

— Будь что будет! Попытаемся спастись, — ответила отважная девушка, сверкнув глазами.

— Тоща вперед! — воскликнул он. Донья Клара, не колеблясь ни минуты, приблизилась вместе с ним к реке.

Здесь воин остановился.

— Там, — сказал он, протягивая с жестом, исполненным благородства, руку в направлении преследователей, несшихся во весь опор, — рабство, позор и смерть! Здесь, — указал он на реку, — может быть, смерть, но зато свобода!

— Или быть свободными, или умереть! — ответила девушка твердо.

Как мы уже сказали, река текла в этом месте между лесистых холмов, и всадники находились от поверхности реки на высоте двадцати или двадцати пяти футов. Им предстояло сделать отчаянный скачок, чтобы попасть в реку, рискуя при этом, что лошади, падая, разобьются и увлекут их вслед за собой в бездну.

Иного способа искать спасения для них уже быть не могло: апачи со всех сторон окружали беглецов.

— Решилась ли сестра моя? — спросил индеец. Донья Клара бросила взгляд вокруг. Краснокожие с Черным Котом во главе были от них шагах в ста пятидесяти, не больше.

— С Богом! — сказала она.

— Так вперед! И пусть Владыка Жизни поможет нам, — сказал индеец.

Индеец и молодая девушка пришпорили лошадей, подняли их на дыбы, и оба благородных животных мгновенно прыгнули в реку, заржав от ужаса.

В эту минуту на вершине холма показались апачи. Они не могли удержаться от криков гнева и разочарования при виде открывшейся их взору картины. Бездна разверзлась перед беглецами и поглотила их, выбросив вверх целое облако пены.

Но вот лошади показались снова на поверхности реки. Они вплавь направлялись к противоположному берегу.

Индейцы, стоя на холме, осыпали руганью и проклятиями своих жертв, спасшихся из их рук с такой небывалой отвагой. Один из них в бешенстве сам кинулся в реку вместе с лошадью, но скачок его был плохо рассчитан, и животное расшиблось и пошло ко дну. Всадник высвободился из седла и продолжал плыть.

Беглецы, между тем, были уже на противоположном берегу. Однако Орлиное Перо, вместо того, чтобы продолжать бегство, без малейшего колебания снова вошел в воду, и когда плывший был уже близко от него, нагнулся,

взял его за волосы и вонзил нож ему в горло. Затем, обернувшись к своим врагам, с содроганием присутствовавшим при этой ужасной сцене, он снял с их мертвого товарища скальп и с торжеством помахал им в воздухе, издавая воинственные крики. В ответ на это со стороны апачей посыпались целые тучи пуль и стрел, но сашем корасов спокойно продолжал махать в воздухе своим страшным трофеем. Наконец, повернув лошадь, он направился к девушке, с трепетом следившей за этой сценой, стоя на берегу.

— Теперь в путь! — сказал он ей, привязывая скальп к своему поясу. — Эти апачи — собаки, которые только и умеют, что выть.

— Поедем! — ответила она, с невольным отвращением и ужасом отворачиваясь от него.

В ту минуту, когда беглецы двинулись в путь, не обращая больше внимания на апачей, отыскивавших брод, чтобы перейти реку, Орлиное Перо увидал вдали облако пыли. Когда оно рассеялось, он ясно различил группу всадников, быстро приближавшихся к ним.

— Все пропало! Нет более надежды, — сказал он.

ГЛАВА XIV. Помощь

Теперь покинем на время донью Клару и Орлиное Перо, чтобы возвратиться к Сыну Крови. За несколько минут до восхода солнца Валентин проснулся.

— Вставайте! — сказал он своим товарищам. — Пора отправляться.

Дон Пабло и Шоу встали. Курумиллы уже не было на месте.

— Э! — сказал охотник. — Вождь уже, кажется, проснулся. Спустившись в долину, мы не замедлим встретить его.

И все трое вышли из зала и начали при изменчивом свете угасавшей луны спускаться по крутым ступеням развалин храма, оставив остальных товарищей, которые продолжали спать. Немного времени спустя они были уже в долине. Там их действительно ждал Курумилла.

Вождь держал под уздцы четырех оседланных лошадей. Валентин не мог удержаться от жеста изумления.

— Мы ведь решили идти пешком, — сказал он, — разве вы это забыли, вождь?

— Нет, — ответил тот невозмутимо.

— В таком случае, какого черта вы оседлали лошадей, которые будут нам совершенно бесполезны?

— Нам лучше ехать верхом, — ответил он.

— Но мне кажется, — сказал дон Пабло, — что искать след удобнее пешком, как вы это сами сказали, дон Валентин.

Тот подумал с минуту, потом, обернувшись к молодому человеку, ответил, многозначительно пожав плечами.

— Курумилла человек осторожный. Мы живем вместе почти пятнадцать лет, и я всегда следовал его советам. Только один раз я захотел поступить по-своему и едва не лишился из-за этого своих волос. Воспользуемся же лошадьми, дон Пабло, — очевидно, у вождя свои причины поступать так. Не сомневаюсь, что впоследствии он докажет свою правоту.

— Так сядем на лошадей, — сказал дон Пабло. Охотники вскочили на лошадей и, бросив прощальный взгляд на развалины ацтекского храма, где спали их товарищи, пришпорили лошадей и поскакали.