Степные разбойники
Шрифт:
Повернувшись после этого к индейским вождям, свидетелям этой сцены, донья Клара продолжала надменным тоном:
— Уходите же отсюда, краснокожие! Вы видите теперь, что все жертвы ускользнули из ваших рук.
— Честь моя требует того, чтобы я удалился, — пробормотал корас нерешительным голосом.
Донья Клара взяла его за руку и, нежно глядя на него, проговорила своим мелодичным голосом:
— Моокапек! Разве вы не знаете, что жертва ваша будет напрасна? Апачи имеют только в виду одну цель: лишить нас нашего преданнейшего защитника, чтобы легче справиться
Орлиное Перо с минуту колебался.
Оба парламентера напрасно старались прочесть по его лицу волновавшие его чувства.
В течение нескольких секунд между собеседниками царило тяжелое молчание, и можно было слышать биение сердец в груди этих людей.
Наконец сашем корасов поднял голову и напряженным голосом ответил:
— Вы этого требуете. Я остаюсь. После этого он повернулся к индейцам, ожидавшим его с плохо скрываемым нетерпением.
— Уходите, — твердо сказал он им, — возвратитесь в лагерь вашего племени. Скажите вашим братьям, которые никогда не были моими братьями, но которые тем не менее иногда оказывали мне радушное гостеприимство, что Моокапек, великий сашем корасов, возвращает себе свободу; что он отныне отказывается от огня и воды их селений, что он не желает иметь с ними ничего общего и что если собаки-апачи будут бродить вокруг него и искать его, они всегда найдут его готовым встретиться с ними лицом к лицу на поле сражения. Я сказал.
Индейцы-бизоны выслушали его с тем спокойствием, которое никогда не покидает индейцев.
Ни один мускул не дрогнул на их лицах.
Когда воин-корас перестал говорить, Черный Кот пристально посмотрел на него и ответил ему холодно и жестко.
— Я слышал, как каркает ворона. Племя корасов — трусливые женщины, которым воины-апачи дадут юбки. Моокапек — собака прерий, солнечный свет ослепляет его глаза. Он выкопает свою последнюю нору вместе с кроликами-бледнолицыми. Мое племя больше не хочет знать его.
Орлиное Перо в ответ на весь этот поток оскорблений только пожал плечами.
— Я ухожу, — сказал Черный Кот. — Прежде чем сова прокричит свой привет восходящему солнцу, волосы бледнолицых будут привязаны к моему поясу.
— И молодые люди нашего племени, — добавил другой индеец, — сделают боевые свистки из костей бледнолицых воров.
— Прекрасно! — насмешливо возразил на это Валентин. — Попытайтесь. Мы готовы принять вас, и наши ружья стреляют на довольно далекое расстояние.
— Бледнолицые — тявкающие и воющие собаки, — добавил Черный Кот. — Я скоро возвращусь.
— Тем лучше, — сказал Валентин. — А теперь, так как, я полагаю, нам нечего больше сказать друг другу, мне кажется, вам пора возвратиться к вашим друзьям, которые, вероятно, уже беспокоятся о вашем долгом отсутствии.
Черный Кот сделал гневное движение, услышав эту последнюю насмешку, но, затаив в своем сердце душившую его злобу, гордо запахнулся в свой бизоний плащ, вошел вместе со своим спутником на плот, и оба они быстро отчалили от берега острова.
ГЛАВА XVI Солнечный Луч
Положение беглецов
Тем не менее день прошел, а индейцы не пошли в атаку на беглецов и никакое событие не нарушало покоя охотников до следующей полуночи. В это время сумрак был очень густ, на небе не видно было ни одной звезды, и луна, покрытая тучами, лишь изредка, с большими промежутками показывала свой бледный и туманный лик. Рио-Хилу, как это всегда бывает в это время года, заволок густой туман, в котором исчезли даже ее берега, и огни костров апачей также потонули в нем.
Охотники, усевшись в кружок, хранили молчание. Каждый из них был погружен в печальные размышления, тяжелым гнетом лежавшие на сердце.
Вдруг в ночной тишине раздался неясный звук, похожий на удары весла по воде.
— Что бы это значило? — сказал Валентин. — Не хотят ли апачи совершить на нас неожиданное нападение?
— Посмотрим, — сказал на это дон Пабло. Все пятеро встали и тихо, ползком, как змеи, пробрались в кустарники в том направлении, откуда послышался шум, обративший на себя их внимание. Через несколько минут они остановились и стали прислушиваться.
— Не ошибся же я, в самом деле, — пробормотал про себя Валентин. — Я ясно различил взмахи весел. Кто же это пожаловал к нам в гости? Или это опять какая-нибудь дьявольская проделка индейцев?
И охотник своими зоркими глазами старался различить что-нибудь в ночной мгле, царившей вокруг него.
Вдруг он заметил в тумане движущуюся точку. Сделав еще несколько шагов и внимательно всмотревшись в движущийся предмет, который постепенно становился все более отчетливо виден, он наконец остановился и оперся на свое ружье.
— Еще бы! Какого черта делаете вы здесь в этот час, Солнечный Луч, дорогое дитя мое? — спросил он, понизив голос.
Молодая индианка — так как это действительно была она — приложила палец к губам, приглашая этим своего собеседника быть осторожным.
— Следуйте за мной, Кутонепи, — сказала она ему так тихо, что голос ее походил на вздох.
После нескольких минут ходьбы молодая женщина нагнулась, сделав охотнику знак последовать ее примеру.
— Видите? — сказала она, указывая ему на одну из тех индейских пирог, которые индейцы выдалбливают из стволов огромных деревьев и в которые свободно может поместиться по десять человек. — Видите?
Валентин, несмотря на все свое самообладание, с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть от радости.
— Экая вы молодчина! — сказал он, сердечно пожав ей руку.
— Солнечный Луч, — сказала индианка с мягкой улыбкой, — помнит, что Кутонепи спас ее. Белая Лилия имеет доброе сердце. Солнечный Луч хочет спасти вас всех.
Когда первый момент радостного волнения у охотника прошел и он стал спокойно рассуждать, то, зная коварство краснокожих, он бросил на молодую женщину испытующий взгляд.