Стервятники
Шрифт:
Он настрочил целую серию репортажей и зарисовок о нелегких милицейских буднях, бравых сержантах-пэпээсниках, внимательных капитанах-участковых, веселых и проницательных старлеях из угро и, конечно же, вдумчивых, с сединою на висках, милицейских начальниках.
Он проводил ночи в милицейских «уазиках», колесящих по городу, он сидел в будке-«фонаре» с гаишниками на пригородной трассе, выступал в роли понятого при контрольных закупках «бэхаэсэсников» в магазинах, «менял профессию» в медицинском вытрезвителе. А душещипательный очерк о напряженных и нервный буднях дежурной части УВД? Вовчик буквально воспел труд оперативных дежурных, за что не только удостоился лауреатского диплома ежегодного творческого конкурса «Закон и перо», но и стал желанным гостем каждой дежурной смены.
КАПИТАН милиции Писаренко знал Вовчика Николаева с детства. Они с незапамятных времен жили на одной лестничной площадке, ходили в один детсад и в одну школу. А в школе сидели за одной партой. Несмотря на абсолютную несхожесть характеров, искренне полагали себя друзьями.
На некоторое послешкольное время их пути-дорожки разошлись в связи с успешным поступлением каждого в вуз. Балагур и заводила Вовчик Николаев оттарабанил пять лет на факультете журналистики Иркутского госуниверситета, а остроумный, но застенчивый Дима Писаренко - четыре года в Хабаровской высшей школе МВД СССР.
Постепенно один дослужился до капитанских звездочек, а другой - до заведующего репортерским отделом областной газеты.
Дружба с Димой была для Вовчика еще одним важным преимуществом перед другими «гиенами пера». Он умел разговорить приятеля, выудить у него то, что в журналистских кругах стали обзывать эксклюзивом. А потом, специфические термины и жаргонные словечки, которыми Вовчик любил козырнуть, неизвестные широкой журналистской братии подробности того или иного преступления, - насчет всего этого Дима представлял для Вовчика поистине неисчерпаемый кладезь.
Две недели назад Вовчик прослышал о двух убийствах за одни сутки с применением огнестрельного оружия. Теперь его страшно интересовали подробности этих преступлений. Запах «жарехи» щекотал ноздри!
Но попытка выяснить подробности в дежурной части управления только добавила интриги: седой и мудрый Ефимыч - оперативный дежурный майор Тонышев - Вовчика сразу предупредил, что на эту информацию начальством наложено вето. В интересах следствия.
Вовчик пошел другим путем - ринулся к знакомым операм и экспертам. Увы, реакция везде оказалась одинаковой: просто какое- то загадочное нежелание делиться информацией! Для Вовчика это было внове. Уж ему-то всегда и везде в УВД рады, как певцу дифирамбов милицейским кадрам.
Благо, знакомый эксперт в бюро СМЭ! Дернули вечерком с ним портвешка по старой дружбе и захмелевший «патологический анатом» выдал такое! Оружие-то, оказывается, применялось заморское! Вовчику сразу загрезились агенты империалистических разведок. Еженедельник криминальной хроники, который уже два года выпускало областное отделение Союза журналистов, с руками бы оторвал, не жалея места, материал об этом, что еще больше раззадорило на поиски фактурки.
Понятно, что обращаться в управление КГБ - дело напрасное, но есть еще дружок Димка, который мог бы пролить дополнительный свет на события. А Вовчику многого и не надо. Зацепиться за пару кончиков, а там уж он развернется!
С настырностью бешеного кабанчика Вовчик стал подбираться к приятелю со всех мыслимых и немыслимых сторон. Но тот молчал белорусским партизаном! Это было нехарактерным, особенно с тех пор, как на День милиции областная газета пропела панегирик уголовному розыску под броским заголовком «Люди ежедневного подвига», скромно подписанный «В. Николаев». При всей своей журналистской всеядности, в худшем смысле этого понятия, Вовчик все-таки был журналюгой талантливым, поэтому портреты бесстрашных оперов, в том числе, естественно, и друга Димы, получились. И «В. Николаев» снова стал лауреатом милицейского конкурса среди журналистов. Дима приятеля зауважал, был с ним нередко словоохотлив. А Вовчик умел прикинуться некомпетентным дурачком, восторженно заглядывая приятелю в рот.
Брешь в обороне Вовчик таки нашел. Сенсация состоялась! Хотя обстоятельства ее рождения выглядели довольно прозаично.
В субботу друзья отправились попариться в бане, а на обратном пути Вовчик затащил Димку к своей новой подруге. Совсем недавно признакомился с приятной дамочкой, посвятившей свою молодую, относительно, правда, жизнь сфере общепита.
Вовчикина пассия заведовала производством в обычной кафешке, внешность имела броскую, формы аппетитные. В общем, как написал классик, была дамочкой приятной во всех отношениях. А Вовчик всегда больше склонялся к блондинкам, пусть и созданным чудесами химии, тем более таким кошечкам, что и промурлычет ласково, и прописных истин не забывает. Например, о том, что путь между сердцем мужчины и его желудком - кратчайшая прямая.
Вовчик успешно закадрил суровую не по годам на своем боевом посту Лидочку, растопив общепитовский лед и привычную неприязнь к подвыпившим и пристающим посетителям мужского пола. музыкой. Мда-с!
Как-то завалились журналюги веселой компашкой в это самое кафе, а Вовчик еще трелевал на себе гитару и между тостами сбацал пару расхожих шлягерков, чем заметно оживил затрапезность заведения, в котором не водилось даже магнитолы. Как говорится, слово за слово, аккордом по столу, и волчище-репортерище просек: на него запали.
Кудрявый однофамилец-композитор был у всех на слуху, прекрасный пол прямо-таки таял от паромщиков и прочих мельниц из его песен, что в довольно сносном исполнении Вовчика имело у Лидочки успех. И продолжение в интимной обстановке отдельной двухкомнатной квартиры немного погодя.
Так и заладилось. Вовчик бархатным голосом распевал популярные эстрадные хиты, травил анекдоты, балансирующие на грани приличия, а взамен ему дарили комплекс незаурядных сексуальных упражнений, деликатесный стол и китайское баночное пиво.
На дефицитное баночное пиво и затащил Вовчик Димку в уютное кооперативное гнездышко подруги. Пока хозяйка, после взаимных реверансов у порога, звенела на кухне тарелками, торжественно пообещав «не выпускать мальчиков без скромного ужина», Вовчик потчевал молчаливого Дмитрия баночным пивом и упорно допытывался о причинах приятельской хмурости. Наконец, лед тронулся, или его растопило пивцо. Дима посетовал другу на тупиковую ситуацию с раскрытием двойного убийства. Вовчика разве что не подбросило! Вот умоет он коллег-конкурентов! Оказывается, его дружбан ведет розыск по этому делу!