Стезёю вечного Заката

Головин Алексей Геннадьевич

Шорх, извиваясь под навалившейся на него тушей мускулистого магвоя, с огромным удивлением почувствовал, как рядом кто-то начал использовать магию Ночи. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы сообразить, что делает это его противник. Магвой умудрился частично перехватить контроль над Вуалью Ночи и ослабить её давление на себя. Одновременно усилился его натиск на Шорха.

Чувствуя, как цепкие шершавые пальцы воина ещё сильнее сдавливают его горло, сминают трахею, Шорх применил Растворение-в-Ночи. Его тело истаяло в воздухе, расползаясь по комнате сгустком живой темноты. Но что это?..

Гаситель почувствовал, что чужая воля продолжает

цепляться за него, тянется за ним сквозь Ночную тьму, не отпускает. Магвой бессильно распластался на полу, но продолжал незримую борьбу. Шорх понял, что противник в этот миг бросил всю свою жизненную силу на то, чтобы удержать его, впившись, как клещ в питающие душу Гасителя силы Ночи. К этому Шорх не был готов. Такого прежде не случалось. Тот, кто направил его, даже не упоминал о такой возможности…

Облако тьмы взвихрилось под потолок, затем собралось в плотный сгусток у пола и снова стало Шорхом в его человеческом обличии. С нежданным феноменом предстоит разобраться потом, сейчас же Гаситель видел, что только одно может разорвать эту пугающую незримую связь: расстояние. Он выхватил из-под плаща чёрный клубок и с нужными словами бросил его на пол. Пока тот выстилал на грязных досках большой круг в три нити, Шорх бегло огляделся. Магвой по-прежнему неподвижно лежал лицом вниз, но его контакт с силами Ночи продолжался. Не на шутку перепуганный Версафий переводил взгляд с Гасителя на Просветлённую. Девушка всё так же стояла за дверью, наращивая сгусток света Дня перед собою.

Шорх мысленно выругался. Если он сейчас исчезнет, чародейка сможет поджарить Версафия заживо, что сам вельможа, собственно, и собирался сделать с ней посреди площади. А этот интриган ещё нужен для осуществления планов Гасителя. Придётся…

— Сюда, досточтимый Версафий! — почти обычным своим спокойным тоном проговорил Гаситель.

Того не пришлось приглашать дважды. Он подскочил к Шорху, опасливо косясь на шар света в руках Сальниры. Гаситель без лишних церемоний схватил его за расшитый золотом воротник и втянул за собою в омут открывшегося Иного пути. Второй рукою он сгрёб шерстяные нити, послушно нырнувшие за ним в зыбкую пелену. Круг нарушился, и Иной путь закрылся, отсекая всякую связь с этим местом…

Зоклас почувствовал, как прервался поток сил Ночи, питающий его. Он испытал смутное, отстранённое чувство сожаления пополам с облегчением. Великая Ночь придала ему сил, привела в чувство, помогла прогнать врага. Но ведь это была Ночь! Глубоко укоренившаяся враждебность к этой первостихии не дала магвою безоговорочно принять такую помощь, примириться с нею. В душе царило полное смятение. Однако магвой трезво осознавал, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы предаваться душевным терзаниям. Надо срочно выбираться!

Зоклас попытался встать, и ему это с трудом удалось. В процессе магвой вдруг обнаружил, что его поддерживают женские руки. А миг спустя ощутил мощный приток чистых живительных сил Дня, которые его израненное тело восприняло с радостью.

«Во мне спокойно уживаются День и Ночь», — вместе с кровью, пульсирующей в висках, застучала в голове мысль. — «Как такое возможно?».

Зоклас поднял глаза и посмотрел на девушку, что щедро питала его светлыми силами. Он попытался ободряюще улыбнуться и прохрипел в три приёма, не узнавая собственного голоса:

— Сейчас… будем… выбираться.

Из дальнего конца коридора послышался топот множества ног и резкие крики команд. Зоклас тут же усомнился в том, что только что сказал…

— Послушайте, я могу… Не знаю, вернее, думаю, что могу… — сбивчиво зашептала девушка, указывая ему на то место, где только что исчезли Гаситель и Версафий. — У нас в Заоблачном крае сохранились знания о магии Иных путей. Я обучена, но никогда ещё не пробовала… В одиночку я не могу, ещё слаба для этого. Но вы маг, и если вы поможете… В этой точке только что открывали Иной Путь, так проще…

Зоклас слушал вполуха, собираясь с силами для предстоящей битвы. Однако по мере приближения криков и топота его отношение к словам Просветлённой менялось.

— Можем попробовать, — проговорил он. — Но вряд ли успеем. Начинайте, я попытаюсь их задержать.

Магвой шагнул к дверному проёму, вновь перехватывая поудобнее цепи. Первые маги уже готовы были ворваться в комнату…

В следующий миг что-то существенно изменилось в звуках, доносящихся из коридора. Среди чётких команд послышались крики боли и удивления, ритм шагов бегущих стражников и магов сбился, послышались какие-то удары и шипение, характерное для выплесков силы Дня. Создавалось впечатление, что кто-то атаковал риаджангцев сзади.

— Это он! — радостно воскликнула Просветлённая и даже хлопнула в ладоши. — Он нашёл меня! Я знала!

Зоклас взглянул на девушку так, словно проверял, не тронулась ли она умом от пережитого. Какой ещё «он»?

Но в следующую секунду магвой и сам всё понял, вспомнив свою первую нечаянную встречу с этой девушкой в одном из узких переулков Джантры. Заоблачный край рождал не только таких вот красавиц, но и иных, не менее грациозных существ…

В шуме завязавшегося сражения отчётливо послышалось мелодичное ржание.

— Сюда, Меланг! — во весь голос закричала девушка.

Зоклас понял, что настал очень удачный момент, чтобы вступить в бой. Он выскочил в коридор, возжигая светом Дня свои цепи, и обрушился на оказавшихся меж двух огней магов и стражников.

Сальнира тем временем пристально вгляделась в ту точку на полу, где недавно мерцал омут Иного пути. Свет Дня отворял его совсем по-иному, нежели Ночная тьма, но в любом случае это было несоизмеримо проще сделать там, где однажды уже расступалась ткань мироздания. Просветлённая особым образом сложила ладони и пальцы, направляя свет Дня сквозь эту древнюю символичную фигуру.

— Помогите сейчас! — крикнула она, зная, что её услышат и поймут оба защитника, что сражались в коридоре.

Зоклас начал медленно отступать, вытягивая противников на себя. Он видел, как неистово прорубается сквозь толпу риаджангцев, заполнившую узкий коридор, магический единорог. Его белоснежные бока были залиты кровью, из груди торчал чей-то кинжал, из шеи — обломок стрелы. Судя по всему, он прорывался на помощь попавшей в беду хозяйке через полгорода, из дворцовых конюшен, куда его определили. Магвой даже нашёл в себе силы криво улыбнуться. Да, такой поддержке можно было искренне порадоваться! Зоклас ещё никогда не видел единорога в бою, и теперь признавал, что это впечатляющее зрелище. Длинный рог из ослепительного сияния разил людей без промаха, практически не встречая преград. Даже стены света, творимые в воздухе сдерживающими магами, не останавливали пронзающих выпадов этого оружия. Единорог бил противников копытами, давил у стен, напирая всем корпусом. И рвался, неудержимо рвался вперёд, гоня риаджангцев прямо на Зокласа.