Стезёю вечного Заката
Шрифт:
И совсем не таким, каким был Иной путь, открытый ранее на этом месте силою Заката.
Но мадженские маги в силу незнания не могли обратить внимание на разницу в этих деталях. Потому и не поняли, что Просветлённая, беззастенчиво черпая их силы, открывает свой Иной путь, а вовсе не восстанавливает прежний. И ведёт он не в горы Вельгейта…
— Когда можно входить? — спросил атакующий маг, держа руку на рукояти меча.
— Прямо сейчас! — неожиданно звонким и полным сил голосом отозвалась Ильната. — Но не вам. Простите. Аламела, вперёд!
Мирно щипавший травку неподалёку единорог,
Ильната ухватила Аламелу за любимую серебристую уздечку и впрыгнула в искрящийся овал. Мгновение, и белое сияние погасло за спиною. Кобылица громко заржала и мягко ткнулась носом в шею хозяйки, радуясь благополучному исходу.
Девушка обернулась, убедилась, что никто из магов не успел протиснуться следом, и улыбнулась. Потом, успокаиваясь, поглядела по сторонам, ибо не ведала, куда её занёс Иной путь.
Вокруг шуршал пахучей хвоей сосновый лес.
В комнате было тепло, даже жарко. Плотные серые занавеси на окнах не пропускали свет огромной луны, лишь несколько свечей трепетали в приятном полумраке. На маленькой изящной жаровне посреди стола курились терпкие благовония, от которых по телу разливалась приятная истома, и мысли замедляли свой бег. А у дальней стены в противоположном от широкой кровати углу…
Шорх невольно застыл, наслаждаясь представшим его взгляду зрелищем. Шьямала только что вылезла из чана с ароматно пахнущей, подкрашенной чем-то зеленоватым водой и медленно вытирала светлым полотенцем капельки, покрывающие её смуглую кожу. Мокрые чёрные волосы облепили нежную спину и плечи, создавая ощущение мягкости и теплоты. Смотреть на пышущее здоровьем и свежестью тело девушки было исключительно приятно: женщины Второго континента явно умели за собой очень хорошо ухаживать.
— Шьямала, — негромко позвал Шорх, понимающий, что уходить или делать вид, что он ничего не видел, глупо.
Воительница, чуть вздрогнув, повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Да, во взгляде её было заметно смущение, но отнюдь не такое, которое заставило бы спешно прикрывать свою наготу.
— Шорх… — произнесла она чуть хрипловатым от волнения голосом.
Гаситель медленно повёл глазами сверху вниз, любуясь сильными, но изящными плечами, небольшими упругими грудями, плоским животиком с тонким, едва заметным шрамом — давним следом чьего-то клинка, прекрасными бёдрами, стройными ногами девушки. Он хотел её и не видел причин избегать этого желания. Стихия Мрака, как, впрочем, и Ночь, наиболее располагает к раскрепощённым проявлениям природных начал в человеке. Порою, излишне, чрезмерно, бездумно, но с этим Шорх долго учил себя бороться. Сейчас же, казалось, не было ничего такого, чего следовало бы опасаться.
И ответный взгляд девушки был вполне красноречив…
Шьямала понимала: то, что сейчас может произойти, вряд ли понравится госпоже. Какая-то её часть, привыкшая во всём угождать принцессе, исполнять даже невысказанные желания дочери Повелителя, требовала немедленно прогнать этого мужчину. Но женское начало просило поддаться совершенно другому, естественному желанию… И девушка осознала, что впервые готова поступить так, как хочет она сама, а не её госпожа. В конце концов, ведь она сама, втайне надеясь на этот визит, оставила незапертой дверь в комнату…
Под жадным взглядом Шорха девушка начала дышать тяжелее. Полотенце выскользнуло из её пальцев, Шьямала сделала полшага вперёд. Мужчина шагнул навстречу, скользя взглядом по красивой груди девушки и видя, как реагирует на его присутствие её тело. Никаких слов не понадобилось. Шорх, дав волю накатывающей на него горячей волне желания, обнял Шьямалу и рывком притянул к себе. Девушка обвила руками его шею и подставила губы для поцелуя, прикрыв глаза. Вскоре двое слились воедино, не обращая внимания ни на что, кроме друг друга.
А за тонкой внутренней дверью в соседние покои, едва не касаясь её лбом, стояла принцесса Мёртвых земель, чьё лицо выражало смешанные чувства. Однако девушка вовсе не выглядела удивлённой или рассерженной, несмотря на доносящиеся из-за двери звуки.
Слушая, как постанывает Шьямала, Лиуджайн впервые испытала нечто, совершенно ей прежде незнакомое — зависть к той, что была ниже неё по положению, к собственной охранительнице. Принцесса с удивлением поняла, что желает сейчас оказаться на её месте, там, с Шорхом…
Мимолётное наваждение прошло. Отбросив эмоции, Лиуджайн улыбнулась собственным мыслям. Сама того не осознавая, Шьямала как нельзя лучше послужила тонкому плану госпожи. Шорху, испытывающему привязанность, похоже, лишь к одному человеку на свете — его Владычице, очень полезно заиметь другой объект для проявления чувств. Конечно, Шьямала не должна в полной мере стать таким объектом, как и те ничего не значащие женщины, что были у Шорха раньше. Но своё дело она сделала. Начало положено: непробиваемый Гаситель поддался вполне естественным желаниям, а значит, он открыт для такого воздействия. Теперь лишь следует выбрать наиболее подходящее время и начать действовать самой.
Принцесса Ночи была уверена, что знает, как добиться желаемого. Даже на такого могучего зверя, как Гаситель, можно набросить ловчую сеть. Главное, чтобы она была сплетена надёжно.
Шаг третий. Прыжк и с обрыва предрешённости
Каково это — пролить священную кровь императора? Собственными руками прервать род, веками правивший державой, расширявший и укреплявший её? Что это может означать для человека, решившегося на такое?
«Всё!», — мысленно ответил сам себе Версафий. — «Полную свободу, возвышение над всеми мыслимыми запретами и условностями! Возможность творить историю…».