Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов
Шрифт:
Тут из клочьев упавшего на город тумана неожиданно выступила табличка ближайшего угрюмого дома.
— Первая улица Форсайтов! — прочитал я вслух несколько севшим от неожиданности голосом.
— Доигрался, хозяин? — поинтересовался Конь и громко всхрапнул. А может это Сушеная Голова поинтересовалась, а Конь только всхрапнул. Не знаю, я был несколько ошарашен.
— Так про них еще и таблички пишут? — не нашел ничего более оригинального я.
— Непорядок! — констатировала Сушеная Голова.
Я вздохнул и вытащив из ножен свой знаменитый нож привстал
— Ну вот, совсем другое дело! — сообщил я питомцам, — улица Корпсайтов! По-моему красиво.
Конь заржал, а Сушеная Голова захихикала. Поехали дальше.
«Итак, с чего же это все началось? Наверное с Самой Симпатичной В Мире Ноги, или нет С Самого Одинокого В Мире Топора, а быть может все-таки с Орнотъ Смотрящихъ Вверх? Или Дошедших До Слез… Э нет, ребята, эти тут не причем. Это вам не шутки шутить на Натюрморте, это если хотите Истоки и Русла, Яхад иTV-микст на Переходе Мидия. Противно конечно, но память подводит, дырявая совсем стала, как сито, как спина сержанта Полтора в июне 90-го года…»
Кто-то выпрыгнул из тумана на дорогу и истошно завопил:
— Человек или война! — это был пароль.
— War! — ответил я, вынимая на всякий случай старую самоквитскую саблю из ножен, что были у меня за спиной, крест-накрест с гитарой.
— А!! — заорал в ответ кто-то, хотя отзыва я не требовал и мгновенно исчез в тумане.
Некоторое время снова ехали в тишине.
— Зловещая тишина! — первой не выдержала Сушеная Голова.
— Ага! — кивнул Конь.
— Заткнитесь, вы оба! — сказал я, — и так тошно. А про себя продолжил размышлять:
«Вернемся к нашим Рэмам».
Мой телепатический Конь тут же стал насвистывать Му Religion. Кто ж его гада свистеть научил? Убил бы, тварь. Обоих…
— Прекрати, — сказал я коню и тот прекратил одну мелодию, и тут же завел следующую. Кажется что-то из ранних «Slade». Сушеная Голова попыталась подпевать. Пришлось спешиться и со словами:
— А-ну давай, что-нибудь из нашего! — немного потанцевать в бледном свете фонарей к вящей радости обрадованных такой чудесной разминкой питомцев под заводной «Некрофидролл».
Через пять минут я почувствовал себя Хэнгменом, танцующим свой ритуальный танец вокруг 61-го столба на улице Сумок, устыдился и снова взгромоздился в седло.
— Когда-то, — закурив, сообщил я, — критики кричали, что «Некрофидролл» это перепевка «Димедролового Дерева». Но эти Форсайты не поняли сути. Это совсем не то же самое, совсем. Смысловая нагрузка отсутствует напрочь, ритмическая составляющая, конечно не без греха, но…
— Да я знаю, — махнул длинным хвостом Конь.
— Ну и молчи! — я, заговорщицки похлопал его по правому боку, — зачем нам нездоровые и к тому же дешевые сенсации? Не нужны они нам. Так?
— Так! — откликнулась Голова.
— Вот и правильно, оставим это Форсайтам…
И мы свернули с улицы в переулок с неведомым нам пока названием и поехали дальше.
Как же бишь его звали? Ага…
Приключение
Звали его действительно Ага. Или Рэдмен. Не знаю насколько он был Рэд, но морда была красной однозначно. И нас он, разумеется, ненавидел. Все это я неспешно поведал Чукки, пока мы кушали. Фил расстарался на славу и теперь изредка поблескивал на нас белками глаз через стойку. Довольны ли гости дорогие? Не испытывают ли в чем недостатка?
Довольны и не испытываем, я махнул рукой и белки исчезли и послышался легкий храп. Бармен понял, что мы хотим побеседовать без свидетелей и мгновенно уснул, чтобы не мешать. В бар сунулся Конь, я пригрозил ему кулаком, он скривил зубастую морду, что означало: «Я вроде бы тут, но меня тут нет» и тут же стоя уснул, последовав примеру Фила.
Вот и молодцы.
— Значит, Ага? — закуривая, произнес Чукки Даун.
— Именно.
— Угу…
— Угу, как раз выступит на нашей стороне, а также Рибит и Рубану. Они нас всегда поддерживали.
Чукки глянул на меня немного ошарашено:
— Да нет, я просто так угу…
— А…
Помолчали. За окнами быстро темнело и Город из серого превращался в черный. Способность Розового Города материализовывать наши неосторожные мысли подсказала нам необходимость позаботиться о клетке с титром, но переглянувшись, мы не стали спешить. Тем более, что Чукки кривенько усмехаясь нарисованным ртом, полез под бронежилет и вытащил из его недр помятую бумажонку, которую протянул мне.
— Приколись!
Я прикололся. Судя по почерку, творил наш доблестный Хэнгмен.
— Это он бизнес собрался открывать. Очередной, — цинично пояснил Даун.
Я углубился в созерцание этого дивного документа.
Вверху наискосок стоял личный Блуменовский штамп: «Бизнес-план». Он его всегда лепил на все бумажки, которые попадали в его руки. Даже на те, ну, вы поняли…
Теперь же Витал пошел еще дальше. Сразу под штампом значилось:
КОПЕРАТИВ
«Уже неплохо», — подумалось мне, и я принялся читать дальше. Тем более, что на этом Хэнгменовские каракули заканчивались и другим почерком, более менее грамотно, но явно под диктовку отца основателя было написано:
КООПЕРАТИВ «Греческая смоковница» предлагает:
1 Подбор брачных партнеров на одну ночь с доставкой на дом. (можно по частям)
2 Уничтожение блох и тараканов в волосяном покрове половых органов и в их придатках.(согласно перечню насекомых)
3 Подбор блох и тараканов для волосяных покровов партнера (по договору)
4 Уничтожение партнера со всеми придатками и волосяными покровами.(топор, гильотина, удушение)
5 Завивка прическа, химическая укладка волосяного покрова, химическая обработка (тоже по договору)
6 Кооператив также проводит дегазацию и дезактивацию участников случки после полового акта (входит в стоимость)
7 В случае выпадения волосяного покрова или отмирания половых органов кооператив никакой ответственности не несет.