Стигма ворона 4

Горина Юлия Николаевна

Весь мир будто моргнул. Яркая вспышка перед глазами заставила Эша невольно одернуть руку.

Он стоял неподалеку от своего дома. Того самого, который когда-то получил в благодарность от отцов города.

Его двери были открытыми. С ворот на улицу смотрела насаженная на палку голова старухи с лохматой седой косой.

И стало ясно, что сюда он уже опоздал.

Но рана в плече кровоточила, и Эш решил войти.

Здесь больше не пахло теплом и уютом. Холод выстудил все жилые запахи.

За окном раздавались звуки взбесившейся Иркаллы — рев, рычание и топот копыт. И лишь изредка в этом шуме можно было различить человеческие крики.

Эш направился к лестнице, чтобы подняться в спальню, где хранилась пара склянок бальзама.

Шорох за спиной заставил его обернуться.

Перед ним стоял раненый воин в красных доспехах.

Молодой ворон среагировал мгновенно. Отскочив в сторону, он вскинул руку с вытянувшимися из пальцев клинками когтей...

Но воин не нападал. Из его груди бил небольшой алый ручей, а на красной одежде кровь была не так заметна.

Пошатнувшись, раненый ухватился за край стола, не сводя со своего врага пристального и пытливого взгляда.

— Так значит, вот как ты выглядишь... Тринадцатый.

Эш молча смотрел на врага, не опуская руки, приготовленной для смертельного удара.

Тот сделал шаг и тяжело сел на лавку, стоявшую у стола.

— Когда мы пришли сюда... Я подумал — настолько ли ты чудовище? — проговорил воин, не сводя с Эша глаз. — Или, может быть, чудовища — это мы? Столько крови пролили... А теперь я вижу...

— И что ты видишь? — спросил Эш.

Воин усмехнулся.

— Вижу... Надо было вырезать весь город.

— А что так мало? — хмыкнул Эш. — Может, стоило сразу весь Внешний круг вздернуть на виселицу?..

— Нет, не все во Внешнем круге... Такие, как здесь. Ты отравил их всех. И теперь они вместе с монстрами Иркаллы прямо сейчас убивают людей! И не просто людей, а носителей единственной силы, которая удерживают мир в равновесии. Как это возможно, я не знаю. Но если вы разнесете эту чуму...

Воин умолк, словно сказать продолжение фразы стоило ему мучительных усилий.

Эш хмыкнул. Ногой отодвинул стул от стены, сел на него.

— Тебе так страшно представить, что произойдет дальше?

Воин покачал головой.

— Мне уже ничто не страшно. Я почти мертв. Но неужели ты... готов положить все человечество под ноги своей мести? Неужели... В тебе совсем не осталось ничего человеческого?

Эш невесело рассмеялся.

— Безумие какое-то... У меня на воротах — голова старухи. И представитель славного воинства, доблестно одолевшего эту женщину, взывает к моей человечности? Вы там в своем Внутреннем круге совсем свихнулись?

— Ты болен!.. — прохрипел воин, закашлявшись кровью.

—

Возможно. Я болен ненавистью, а вы — безумием. И мы умрем. И я, и вы. А они будут жить счастливо и плевать им на нас и на наши могилы. Потому что живым и счастливым плевать на безумных покойников из прошлого.

Эш поднялся и молниеносным движением перерезал воину горло. Тот упал на пол, хрипя и обагряя полы опустевшего дома своей кровью.

Эш протянул к телу руку, и золотая энергия акады сама потекла ему в ладонь, пока не иссякла. Он перешагнул через тело и поднялся по лестнице на второй этаж.

За те дни, что дом стоял открытым и пустым, никто его не разграбил. Все вещи лежали так, как, по видимому, они были брошены в момент побега. Отодвинув шаль Айи, Эш нашел на полке склянку с бальзамом и обработал себе рану. Стиснув зубы, перетерпел первую волну боли.

А потом направился из дома обратно на площадь, в ратушу.

Свернув из переулка на главную дорогу, Эш увидел, как из опрятного белого домика с балконами четыре разгневанные женщины вытаскивают булочницу Вирсавию. Булочница вопила на всю улицу и умоляюще заламывала руки.

Увидев молодого ворона, она прокричала:

— Спаси меня! Я не виновата! Я хотела защитить сына!..

Женщины обернулись на Эша, на мгновенье останавливаясь.

— Эта тварь сдала половину народа, кто был на тайной молитве о твоем возвращении! — попыталась объяснить одна из них, сжимая в правой руке обычный хозяйственный топор, а в другой — толстую черную косу Вирсавии.

Эш не сказал ни слова. Только качнул головой — мол, делайте, что считаете нужным.

И прошел мимо.

Пронзительный визг у него за спиной на заставил его обернуться.

Он шел, собирая метки акад с еще живых врагов и перешагивая через мертвецов. Стоило только поглотить стигму у раненых, как те испускали дух.

Впрочем, наверное, для них это было благом. Потому что очищенные тела тут же пожирали оказавшиеся поблизости гиганты. Время от времени ему встречались горожане с топорами и молотами, в окровавленной одежде.

— Эш — Освободитель!.. — услышал он вдруг откуда-то сверху.

И, подняв голову, увидел стайку мальчишек, собравшихся на крыше приземистого квадратного дома.

Он вышел прямо к ратуше.

Стража, для чего-то все еще остававшаяся на посту у дверей, даже не думала помешать ему войти внутрь.

Эш взбежал по лестнице наверх, подошел к первому же кабинету и распахнул дверь.

Пусто.

Он прошел дальше и открыл следующий кабинет.

Но там тоже никого не оказалось.

Выругавшись, Эш направился дальше, но тут услышал голос господина Атлея, одного из членов городской управы.