Стигма ворона 4
Шрифт:
Эш стал серьезным.
— Никаких гарантий, кроме своего слова, я вам дать не могу. Однако уверяю — мы, пришедшие с той стороны от стены, не такие уж чудовища, как вы привыкли считать. Вы хотите жить — я это понимаю. Мы тоже хотим жить. Давайте вместе попробуем выжить.
Старик, соглашаясь, кивнул.
— Пожалуй, — проговорил он. — Пожалуй, что так...
Обернувшись к жрецам, старик сделал жест рукой, и ширма начала медленно опускаться сверху вниз.
У Эша перехватило дыхание.
Он словно всю свою жизнь подспудно
Ткань упала на гладкий черный пол, и в первое мгновение Эшу показалось, что он опять провалился в мир ворона.
Потому что прямо перед ним стояло древо. Необъятный почерневший ствол обвивали сотни высохших рук. Истлевшие человеческие силуэты, пронизанные золотым свечением, закрывали друг друга и поднимались все выше, к коротко обрубленным и мертвым ветвям.
Но среди древних мумий были и те, кого можно было назвать еще живыми людьми. Тощая потемневшая кожа обтягивала их истощенные лица, узлы суставов и выпирающие ребра. Эти ребра чуть заметно приподнимались и опускались, а руки, прибитые к стволу, слабо вздрагивали.
Сдавленный стон и шепот раздался у Эша за спиной.
— Вот почему символ дингира — это дерево, — тихо проговорил молодой ворон. — И вот почему аккады требуют в жертву героев...
— Верно, — ответил ему разговорчивый старик-аристократ. — Время от времени им требуется новое вместилище.
«И сегодня их новым вместилищем должен стать ты»... — прошептал Эшу на ухо ворон.
«И как же я это сделаю?..»
«Тебе нужно просто соединиться с ними. И принять всех в себя. Но это — уже моя задача», — мрачно отозвался ворон.
— Но где же Шаккан? — спросил уже вслух Эш.
— Тринадцатая акада закреплена с другой стороны, — еле слышно подсказал один из жрецов.
Эш обошел вокруг ствола, и наконец среди мертвых и живых мумий увидел юношу.
Тот был полностью обнажен, на заломленных руках засохли ручейки коричневой крови. Глаза парня оставались открытыми, но видели они что-то явно не из этого мира. Посиневшие губы дрожали, скулы и подбородок заострились.
Так вот что они сделали с ним.
Эш смотрел на Шаккана — а видел почему-то себя. Юного, семнадцатилетнего, наивного и невинного. Распятого на древе дингиров...
— Клещи! — громко крикнул Эш, обернувшись на жрецов. — Дайте мне клещи!
«Что ты задумал?» — обеспокоенно спросил Ворон, в то время как жрецы, переглянувшись, передали Эшу парчовый плат с горстью гвоздей, молотом, клещами и топором.
Подхватив инструмент, Эш подошел к Шаккану и принялся вытаскивать из его запястий и локтей гвозди.
Аристократы не вмешивались. Жрецы смотрели на происходящее с нескрываемым ужасом.
«Ты не можешь. Ты дал клятву Первому! Сворачивать с дороги слишком поздно, Эш!» — встревоженно проговорил дух.
— Я дал клятву — я ее и сдержу, — не обращая внимания на присутствующих, вслух ответил Эш. —
Ворон немного помолчал, а потом ответил с интонацией Коша:
«Хорошо».
Тело юноши повисло на одной руке, и Эш бережно подхватил его. И, поддерживая, высвободил и вторую руку тоже.
Шаккан глубоко и шумно вздохнул, его взгляд стал осмысленным.
— Эш?.. — простонал юноша.
Молодой ворон оттащил паренька от страшного древа и положил на пол.
— Привет, — сказал он Шаккану с печальной улыбкой. — Живой?
Глаза Шаккана расширились.
— Не знаю... Я был в сиянии... Я... Я убил Червя!.. — будто в бреду, пробормотал он.
— Не ты, — твердо сказал ему Эш. — Кровь, которая на тебе, отмывается обычной водой. Ясно? Все будет хорошо, Шаккан. Я здорово опоздал, но я вернулся. Такие дела...
Поднявшись с колена, Эш подошел к жрецам, взял с плата гвозди и молот. И, обернувшись на Дария, протянул молот ему.
— На. Доведи начатое до конца.
Молодой ворон приблизился к древу и встал на место Шаккана.
Дарий неуверенно шагнул к Эшу. Его руки дрожали.
— Я... Я не смогу, — проговорил он.
— Да и я хрен позволю, чтобы Эш из Сорса, сломавший стену, умер от руки врага! — охрипшим голосом сказал Ларс и, взглянув на Эша, добавил. — Парень, дай лучше я это сделаю.
— Хорошо, — согласился тот.
Взяв молот из рук Дария, Ларс приблизился к древу. Эш поднял руки. Жрецы вдруг опустились на колени, монотонно подвывая что-то себе под нос — шутка ли, их великая святыня, их реликвия отдана на растерзание одержимого варвара из Внешнего круга! Аристократы затаили дыхание.
Попробовав вес молота, Крыс взял один из гвоздей и прижал его острое жало к запястью друга.
— Я все сделаю быстро, с одного удара. Не сомневайся, — проговорил он.
— Было бы неплохо, — усмехнулся Эш.
— Готов? — тихо спросил Ларс.
Эш взглянул на Айю — она по-прежнему оставалась холодной и равнодушной. Она наблюдала за происходящим, как скучающий путник в крытой телеге следит за происходящим снаружи через окошко.
Потом Эш перевел взгляд на бледного Дария с раскрасневшимися глазами. На Шаккана, похожего на мертвеца.
И на Ларса с ожесточенным, внезапно постаревшим лицом.
— Готов, — ответил молодой ворон.
В ту же секунду молот звонко ударил по металлу, и руку Эша пронзила острая боль. Перед глазами ярко вспыхнуло золотое сияние. Древо вдруг задышало, зиккурат наполнился бормотанием и стоном — это зашевелились живые мумии. Второй гвоздь пронзил локоть, и Эш заскрипел зубами, чтобы самому удержаться от стона.