Стигма ворона 4
Шрифт:
Лицо Эша застыло, как маска.
— Что? — проговорил он, словно не веря в услышанное. — Вы насильно заставили его заколоть друга? Человека, который за всю свою жизнь никому не причинил вреда, даже одержимым тварям?..
— Тринадцатая акада должна была родиться, — с каким-то остервенением проговорил Дар. — Они согнали целую толпу акадоносцев и устроили большой бой. И я не мог встать один против всех и сказать — постойте, это нехорошо, давайте все остановим!
— Каждый исполнил свою роль согласно предназначению свыше, — монотонным голосом прервала его Айя. — Шаккан стал тем, кем должен был. Цепь событий прервать невозможно, одно порождает другое. Даже если бы существовала какая-то возможность вмешаться в ход дуэли, осуществить это вмешательство было бы неразумно. Поскольку тогда изменился бы рисунок будущего.
Эш поморщился.
— Что? Рисунок будущего?.. — И, глядя на Дара, проговорил: — Слушай, пусть она лучше вернется к войску?
— Не хочешь говорить со мной? — спросила Айя.
— Единственное, что я бы хотел тебе сказать — не скачи галопом с моей дочерью под сердцем! — жестко ответил ей Эш. — Остальное тебя не касается.
— Ты ошибаешься, — спокойно возразила Айя. — Наши судьбы крепко касаются друг друга. Ведь это ты принес в мой дом духа времени, который открыл мне все то, что раньше было сокрыто. А теперь я принесла тебе известие, что конец твоего пути близок. И эту дверь для тебя открыли мы — своим решением. И пусть оно причинило тебе боль, но только так ты мог оказаться здесь и сейчас на этой дороге. И исполнить то, ради чего пришел в этот мир.
— Еще одна безумная вдовица на мою голову, — устало проговорил Эш. — Дарий, убери ее отсюда! Если тебе непременно нужен второй персонаж для переговоров...
— Не нужен, — с живостью возразил Дарий. — Я знаю тебя, Эш, и не боюсь!
— А стоило бы, — хмыкнул молодой ворон.
— Айя, оставь нас! — просящим тоном сказал Дар.
Девушка нехотя тронула поводья, и лошадь под ней неторопливо развернулась и двинулась обратно.
Следом за ней то же самое сделал Крыс. Ничего не говоря, развернул коня и двинулся к своим — он понял, что теперь здесь лишний.
— Я не жду твоего прощения, да и не ищу его, — проговорил Дар, глядя Эшу в глаза. — Ты мне как брат. Но у меня есть и кровная семья. И эта семья живет здесь, во Внутреннем круге, который ты собирался раздавить своим сапогом и сожрать!
— Эта твоя семья подписала тебе смертный приговор — не забыл? — прищурившись, спросил Эш.
— Хочешь знать, легко ли мне далось решение? Нет, не легко. Но жалею ли я о нем? Нет, не жалею, — проговорил Дарий.
— Надеюсь, ты примчался сюда с белой тряпкой над головой не для того, чтобы поведать мне о своих душевных терзаниях? — прервал откровения бывшего друга Эш.
— Я примчался сюда, как ты выразился, с белой тряпкой над головой, чтобы от лица Внутреннего круга просить у тебя пощады, — ответил Дар с торжественным и каменным лицом.
Эш несколько мгновений смотрел на Дария, не моргая.
Потом он опустил голову...
И расхохотался.
Смех — злой, искренний, неудержимый выплеснулся у него из груди, и стоило только Эшу перевести дыхание, как новый приступ жестокого веселья накрывал его.
Дарий смотрел на него, как на безумца. Его красивое благородное лицо вновь побелело, брови озадаченно выгнулись.
— Ты... Ты это серьезно? — наконец, с трудом проговорил Эш, вытирая слезы с глаз. — Пощады?.. Да ты с ума сошел!
Он обернулся и рукой указал на воинов за своей спиной.
— Хочешь, я им сейчас погромче крикну, зачем ты приехал? Пусть тоже посмеются.
— Я пришел сюда не с пустыми руками, а с предложением от лица пяти священных семей! — выкрикнул Дарий.
— Пяти? — прищурился Эш. — А как же остальные дома?
— Два из двенадцати домов пали этой ночью. Восемь крупных городов были полностью стерты с лица земли, не считая деревень и летних загородных поместий...
— О, над загородными поместьями я готов лить слезы вместе с тобой, это невосполнимая утрата! — иронично воскликнул Эш.
— Все это — ни в чем не повинные люди! — сорвался на крик Дарий. — И это, по-твоему, смешно? Вот почему нам приходится действовать быстро, без долгих споров на общем совете. Поэтому я здесь!
Молодой ворон покачал головой.
— Все-таки предательство у тебя в крови. Сначала ты предал отца ради брата, потом — меня ради Внутреннего круга. А теперь ты предаешь одну половину этого самого Внутреннего круга ради второй половины — и все это с лицом самоотверженного мученика и искренней верой в собственную порядочность и в то, что у тебя просто нет другого выхода. Как удобно.
— Не смей так говорить со мной, — сиплым голосом проговорил Дарий. — Не смей, потому что ты не знаешь, через что я прошел!..
— Да я и знать не хочу, — с внезапной усталостью отозвался Эш. — Так какое предложение? Чтобы я вступил в бой с Единым и спас вас всех, а вы за это перестанете приносить в жертву тех, кого считаете людьми второго сорта? Боюсь, это предложение здорово запоздало и уже не интересно.
— Нет, — ответил Дарий. — Я могу отвести тебя к великому древу. Истинному святилищу двенадцати акад.
Эш заинтересованно приподнял одну бровь.
— В самом деле?..
— Если ты обещаешь помиловать Внутренний круг и вместе с Первым уничтожить Единого до того, как все наши города превратятся в пепелище. Айя убедила всех, что это — единственный выход. Она — носитель духа времени, беспристрастный оракул, лишенный способности лгать. И всегда знает, что говорит.
Эш усмехнулся, бросил быстрый взгляд в сторону Айи.
— И что же она говорит?
— Она говорит, что если ты в течении трех дней не войдешь в святилище, в новую эру войдут только люди Внешнего круга, — мрачно ответил Дар. — А мы все будем истреблены. Ради этой возможности убедить всех сделать тебе предложение она и оставила Уршу. Потому что иначе мы продолжали бы неистово сражаться и с тобой, и с Единым, и в итоге... В итоге нашли бы свою смерть.
Эш задумчиво нахмурился, поглаживая Полудурка.
— Интересно, мне одному резануло по ушам это словечко «мы» в твоей фразе?.. — негромко проговорил он — скорее самому себе, чем Дарию. И уже громче добавил: — Ну и как же, по ее мнению, я поступлю? Приму предложение, или отвергну?
Дар тяжело вздохнул.
— Она не знает.
— Да ну? И такое бывает?
— Бывает. Такие моменты она называет «перекрестком». Ты можешь поступить и так, и так. И от твоего решения зависит исход всего. Так что решай.