Стих для Ланцелота
Шрифт:
дрожь
Это в гроб мой
Гвозди вбивает, ругаясь, дурак,
Гроздью
Разорванных глаз
Мне
Рыдает его
Дурацкий стеклянный колпак
Шутовской...
Словно
Мне больно,
Мне
Просто немножечко больно,
Словно - куда-то
Уже
Не
успел...
Мои вены под кожей пустою
набухли кипящую солью,
Там - за горящим закатом,
Мне,
Невиноватому
Боже!
Как -
Гудящие стены
Обрушат
В меня свои пьяные, жизнью проженые, души,
В перекипевшие
Певчие
Суши,
В
Черные тени:
Саван взметнули со стен,
Странно - наружу
Ложью
Из вен
вырваться в танце
Кружевом
Жадных видений,
Чтоб
В гроб
мне
Дурак
Вбил
Кол
И
Небо
Выбил
былью
Глаз глянцем
Стекольных,
Чтоб я
не хотел,
Чтоб - было - так!
И - умирал,
Зная,
что
Больно.
Да будет мир плохому полководцу,
Вновь проигравшему Войну.
Да будет радость мертвому колодцу,
Хранит который Тишину.
Да встанет Свет над Городом горящим,
Где - нет людей.
Да рухнет мрак на солнечные чащи
Прозрачных дней.
Я думал, что умру но - я ошибся.
Я не предам, увы, свои мечты.
Мне остается возвратиться
В круовороты... красоты...
Золотые арлекины в изумрудных полумасках
Мне рассказывают сказки про весеннних юных фей.
Феи носятся по лугу в разноцветно страстных плясках,
Феи носятся по кругу бепристрастно страшных дней.
Там - круги на циферблате, огнеокие, упруги,
Там - деревья умирают каждый день и каждый час.
Там - танцуют злые танцы одинокие подруги,
Золотые поэтессы разбивающихся фраз.
Золотые арлекины, золотые поэтессы,
Сестры, братья, жизни счастье, циферблатная метель...
Там - прекрасно, там - случайно, там - отрадно интересно...
Арлекины! я вас, гады!
– вызываю - на - дуэль!
Петух повесился
На
Колокольне.
Прости!
Икона
плачет утреней росой.
С косою
Гостья
Словно
улыбнется.
Я промолчу. Я светел. Я святой.
Она сегодня будет ближе,
Дальше,
Чем все ее восторженные сны,
Встревоженные
Грохнувшею фальшью...
Мне все равно. Я рыцарь тишины.
Да, нас - убьют!
Я буду улыбаться;
В полуживом желании: не жить,
Во имя Страха
Мертвый мир
Любить!
Во имя Зависти
Какому-то
Там
– братству!
Там - облака в волокна злые свиты...
Колоколов
Нас
расстреляет звон.
Она придет и скажет: мы убиты.
Я промолчу. Я свят. Я разрешен.
Мир, который каменный,
Славный и случайный,
Плавно увлекаемый
Слабой тихой тайной;
Мир первораспавшийся,
Мир проколесованный
Знает: утро кончено,
Если - утро названо;
Если мы - раксчитанны,
Значит мы обласканы
Счетами истории,
Робкими и ясными;
Если мы - расчитаны,
Мы убиты, милая,
Мы давно прочитаны
И давно наказаны.
Мир, который каменный,
Мир, извечно названный,
Нас торопит, призваных
В прокуроры разума,
Знаками зовущего
В чащи метафизики...
Улыбнись получше им;
Мы - простые шизики.
Мы, давно решенные
В наших робких радостях,
Мы - колосья пшенные
Средь крапивы яростной.
Дождик будет в сентябре,
Только про это
Ты узнаешь на заре
По секрету.
А расскажет тот секрет
(Как наступит осень)
Мой отважный добрый дед
Моситосин.
Почему ж я, несчастливый,
Обречен - лгать?
Все равно, давай играть
В то, что мы живы.
Как у елки все иголки
Из осколков
Сентября.
В ветер ночью воют волки
В ливень черный,
В ливень колкий
Чтобы грянула заря
С беззащитной милой злобой;
Чтобы - грянула заря
И отпрянули чащобы.
Старым паром сентября
Ветром взвоенная песня
В ельник чистый, в ельник тестный
Тихо... ахнула заря;
Чтобы - снова выли волки,
Радостно преображаясь,
В елках радужных осколках
– отражаясь.
На изысканном балконе, грациозен, тих и строг,
Удивительно красиво загрустил городорог...
Он усталым талым взором словно смотрит на луну;
Он умрет, благослявляя свою злую тишину.
Клочья пены серебряной - вьются в танцах аблака,
Изогнувшись, золотая, спит хрустальная река.
И взлетает одуванчик в бликах трепетной луны,
Чтоб рассыпаться под утро на брильянтовые сны;