Стихи и поэмы
Шрифт:
что рядом их друг боевой.
«Спасибо за дружбу, отважная рота,
но знайте, - писала она, -
не плачет, не плачет вдова патриота,
покамест бушует война.
Когда же сражений умолкнут раскаты
и каждый к жене заспешит,
в тот день я, быть может, поплачу, солдаты,
по-женски
...Так бейся же насмерть, отважная рота,
готовь же отмщенье свое -
за то, что не плачет вдова патриота,
за бедное сердце ее...
Январь 1943
Третье письмо на Каму
В ночь на восемнадцатое января 1943 года «Последний час» сообщил всей стране о прорыве блокады Ленинграда.
...О дорогая, дальняя, ты слышишь?
Разорвано проклятое кольцо!
Ты сжала руки, ты глубоко дышишь,
в сияющих слезах твое лицо.
Мы тоже плачем, тоже плачем, мама,
и не стыдимся слез своих: теплей
в сердцах у нас, бесслезных и упрямых,
не плакавших в прошедшем феврале.
Да будут слезы эти как молитва.
А на врагов - расплавленным свинцом
пускай падут они в минуты битвы
за все, за всех, задушенных кольцом.
За девочек, по-старчески печальных,
у булочных стоявших, у дверей,
за трупы их в пикейных одеяльцах,
за страшное молчанье матерей...
О, наша месть - она еще в начале, -
мы длинный счет врагам приберегли:
мы отомстим за все, о чем молчали,
за все, что скрыли
от Большой Земли!
Нет, мама, не сейчас, но в близкий вечер
я расскажу подробно, обо всем,
когда вернемся в ленинградский дом,
когда я выбегу тебе навстречу.
О, как мы встретим наших ленинградцев,
не забывавших колыбель свою!
Нам только надо в городе прибраться:
он пострадал, он потемнел в бою.
Но мы залечим все его увечья,
следы
Мы в новых платьях выйдем к вам
навстречу,
к «стреле», пришедшей прямо из Москвы.
Я не мечтаю - это так и будет,
минута долгожданная близка,
но тяжкий рев разгневанных орудий
еще мы слышим: мы в бою пока.
Еще не до конца снята блокада...
Родная, до свидания!
Иду
к обычному и грозному труду
во имя новой жизни Ленинграда.
18-19 января 1943
«Ты слышишь ли? Живой и влажный ветер ...»
Ты слышишь ли? Живой и влажный ветер
в садах играет, ветки шевеля!
Ты помнишь ли, что есть еще на свете
земной простор, дороги и поля?
Мне в городе, годами осажденном,
в том городе, откуда нет путей,
все видится простор освобожденный
в бескрайней, дикой, русской красоте.
Мне в городе, где нет зверей домашних,
ни голубей, - хотя б в одном окне, -
мерещатся грачи на рыжих пашнях
и дед Мазай с зайчатами в челне.
Мне в городе, где нет огней вечерних,
где только в мертвой комнате окно
порою вспыхнет, не затемнено,
а окна у живых - чернее черни, -
так нужно знать, что все, как прежде, живо,
что где-то в глубине родной страны
все те же зори, журавли, разливы,
и даже города освещены;
так нужно знать, что все опять вернется
оттуда, из глубин, сюда, где тьма, -
что я, наверно, не смогла б бороться,
когда б не знала этого сама!
Март 1943
Моя медаль («...Осада длится, тяжкая осада...»)
Третьего июня 1943 года тысячам ленинградцев были вручены первые медали «За оборону Ленинграда».
...Осада длится, тяжкая осада,
невиданная ни в одной войне.