Стихи, не вошедшие в основные сборники

Белый Андрей

Качаясь в ночь, оскалясь из руки,—

Там голова распластанного гранда

Поднимется над берегом реки.

1931

Кучино

ТРУС ГОРОДОВ

В трус городов

Рос

Гул и глас

Некий:

— «Я, — Христос

Иисус,—

С вами здесь

Вовеки.

Я — гром,

Гул…

Я — мировой

Слом.

Я — вас

Сомкнул

В дом световой

Свой».

Вы —

дым,—

Дни!

Вы — прах,—

Храмы!

Кройте дымом

Седым

Тысячелетние

Срамы.

Стройте свой

Дом,

В легкий лет

Поднебесий!

Руки в гром

Прострем;

И — пропоем:

«Воскресе!»

1931

Кучино

ПОДЪЕМ

Пары кипят,

Росой перловой тая;

Едва дымят

Из бледных отдалении,—

Как нежный вздох,

Как стая горностая,

На серый мох

Перегоняя тени.

Стальным зубцом

В развеянные пряжи

Проткнулся блеск

Алмазящихся стекол —

Под месящем

В серебряные кряжи,

Крича, кентавр

Караковый процокал.

1931

Кучино

ДЕНЬ

Я выбросил в день

Теневую ладонь:

«О день, — переполни!

О, светом одень!»

И пырснула тень:

И как солнечный конь

Вдруг бросил из молний

Мне в очи огонь.

И воздух игривой

Улыбкой блеснул;

И блещущей гривой

Под облак мигнул;

И гул прокатился

В сутулых веках;

И гром громыхнул

В золотых облаках;

Откуда, слезяся

В свой плащ световой,—

Над чащей склонясь

Золотой головой,—

Рукой золотой

Поднимался в туман —

Сутулый, седой,

Гололобый титан.

1931

Кучино

ЛЕС

И днем и ночью кот ученый Все ходит по цепи кругом. А. Пушкин

Ныряя в сумерек дубровный,

Здесь суматошливые фавны

Язык показывают свой.

И бродит карла своенравный,

Как гриб, напучась головой;

С угрюмым горбуном Аммосом

Дивуется перловым росам

Из бледно-палевого дня;

Уставясь безобразным носом,

Слезливо смотрит на меня.

Я шляпу перед ним сметаю:

— «Мое почтенье-с!..» А Аммос —

Пасет, внимая лепетаю,

Свою блистающую стаю

Тяжелых, добрых, желтых ос;

Глядит в ручей курчавый, пенный;

И под сосной зеленотенной

Пускает из ноздрей туман;

А над сосной встает надменный

И сухопарый великан.

И суматошится день целый

В лесной пещере тот же гном;

Багровый, злой, остервенелый,—

Кует серебряные стрелы,

Приготовляет к ночи гром.

Готово!.. Тучищу пропучит;

Она — моргает и ползет;

Над лесом гребень дедерючит;

А ветер из ветвей мяучит,

Как сумасшедший, дикий кот.

И кто-то скачет вдоль дороги,

Свои вытягивая ноги

На перепрелый, серый пень…

Маячит — сумрак чернорогий;

И плачет — белоногий день.

1931

Кучино

КОРОЛЬ

Проходит дорогой

Из мира ушедший —

В короне двурогой

Король сумасшедший.

И блещут огромные

Синие

Очи —

В зловещие, темные

Линии

Ночи.

И плещут из пыли

Клочки багряницы,—

Как красные крылья

Испуганной птицы.

Он в дикое поле

Бросает

Ладони —

И дикое поле

Топочет

Погоней.

1931

Кучино

АНДРОН

Лесная дебрь… Там, на опушке

Свирепый вепрь залег в кусты;

Там курьерогие избушки

Глядят в болотистые мглы;

Там по ночам нагие бабы,

Схватясь руками за бока,

Трясясь, как животами жабы,—

Со свистом чешут трепака;

Там с вытоптанной, пнистой плеши,

Надев треух, сев на пенек,

Быкоголовый, пегий леший

Развел трескучий огонек…

Клочится дым… На поле строгом

Виляет пыль седым винтом;

И бродит ветер по дорогам;

И глухо колобродит гром;

И — древний, роковой возничий,—

Седой, всклокоченный Андрон, [5] —

5

«Поехал Андрон на телеге» — в народном диалекте выражает бестолочь, чепуху, бред.

Гремя телегой, порет дичи,

Летучей молнией взогнен.

1931

Кучино

БЕРЛИН

Взор

Божий,—

— Пламенные

Стрелы,—

Взогнит наш каменный

Позор…

Куда нам убежать

От гнева?

И как взвизжать

Из черных нор?

Дух —

Чрево,—

— Пучащие газы,—

Потухни!

Рухни,

Старый храм,—