Стихи разных лет (2)
Шрифт:
Когда по радуге гулял бездомно и бездымно, когда души не оголял и рифмовал невинно.
Еще я водки не распил с очередным иудой, ещё не пущен на распыл был гений в пересудах.
Я как в колодец загляну в расплесканную юность.
Я полететь готов ко дну, лишь бы мечта плеснулась.
О, где ты, давнее Еще, где кулаки не сбиты, где дышат в спину горячо вчерашние обиды.
Я меньше сделал, чем хотел, чем мог, замечу гордо, когда б не цепь бездушных тел и ханжеские морды.
И
Оно, раскручено пращей, ещё взлетит высоко.
Еще не заблужусь в лесу привычек, впрямь не промах, вновь ворох песен принесу, как в мае цветь черемух.
Так славься, зрелое Еще, когда противу правил под небосвод свое плечо ты радостно подставил.
З.02.86
ПАРИТЕТ
Когда ХХ век клониться стал к закату, взамен обычных вех что дал он виновато?
Не вольный труд в тиши и многих чад крестины - безверие души и жизнь без благостыни.
Не светлую мечту о красном воскресенье, а - пробки на мосту и гонки опасенья.
Достигнут паритет двух стран вооружений, и промискуитет стал нормой отношений.
22.07.87
ПРАВО НА ИМЯ
В.Х.
Век в имени сияют Рим и лев, веленья миру выписаны грубо, и до сих пор рыдают нараспев о солнце обмороженные губы.
Бел хлеб, - я говорю, - но мил лимон, и как года догадкою не мерьте, все так же молод синий небосклон и перевертень не боится смерти.
Алмаз в родстве с пылающей землей, а трос не может быть второго сорта; пусть мусор в голове сжигает зной и разумом наполнена реторта.
Пускай копыто опыта полно, но Мефистофель промахнется снова; заведено судьбы веретено, зане девиза нет превыше слова.
Нам гласных гласность в настоящий миг важнее, чем согласие согласных; поэт - не гид, он производит сдвиг в природе горней, что куда опасней.
Нет реверанса вычурности в том, чтоб оглянуться, смысл ища в оглядке; и мот словес вернется в отчий дом и с модою не раз сыграет в прятки.
Пусть видит каждый, кто душой не слеп: сейчас над поэтическим престолом взошли его навеки молот, серп; и Хлебников нас обступил простором.
14.02.88
ЗИМОГОР
Мне - 42. Когда б - температура, я умер бы от страха в тот же миг, но жизнь - конвейер, портится фигура; и вот уже я не мужик, старик.
Большой привет! Смените интересы.
Смотрите телевизор, черт возьми!
Там тоже есть и метры, и метрессы, и много восхитительной возни.
Возьмите побыстрее ноги в руки и сдайте на анализ вашу мысль, и не пилите сук, поскольку суки поддерживают на мизинцах высь.
Я, видно, из породы скупердяев, боюсь считать остатние года; и нет ни слуг, ни подлинных хозяев, лишь расплодились горе-господа.
Им нравится
Гудит апрельский ветер за стеною, фрамуга выгибается дугой; и я захвачен возрастной волною, я словно тот же, но уже другой.
И все мои баллады кочевые трассируют, что жизнь одним права, ведь не склонилась на упрямой вые шального зимогора голова.
Итак, вперед, не признавая порчи, не занимая лучшие места; очередной апрель раскроет почки и скоро брызнет свежая листва...
23.03.88
ДАЛИ - 88
Остр ли скальпель грядущих идей, хрупок череп столетий - не знаю...
Толковище картин и людей.
Бесконечная пытка глазная.
Сатурналий круговорот.
Андрогина немое моленье.
Черной вечности траурный грот.
Рана-рот в ожидании мщенья.
Пьер Ронсар, Гете, Лотреамон, чьи стихи - детонатор рисунка.
Шум и блеск авангардных знамен.
Культуризм изощренный рассудка.
Как бы ни было чувство старо, удивление гонит на паперть.
Тавромахии злое тавро обожгло благодарную память.
Нас не зря по углам развели, золотой Аполлон и Венера.
Восковая фигура Дали - восклицательный знак интерьера.
24.04.88
Не любитель я гостиниц, но когда в отъезде долгом, номер - сладостный гостинец; блажь, повенчанная с долгом.
Здесь не страшен поздний вечер: засмоливши сигарету, кофе заварив покрепче, славно развернуть газету.
И легко перелетая мыслью за последней вестью от Берлина до Шанхая, от кораллов до созвездий,
Славно верить в то, что вечен твой уют, заливчик света, между тем, как этот вечер весь сгорел, как сигарета.
12.07.88
ЗОНА
Я в комнате один. За окном - Кисловодск.
Орет какие-то песни радио.
И полон виденьями давними мозг, и память усталую душу радует.
Я получил сегодня письмо из далекого дома на берегу Камы.
Ах, если бы сердце могло само побежать и обнять, кого хочет руками!
Но жизнь безжалостна. Жизнь права.
Она уводит юнцов из-под крова.
Ведь растет и растет трава, не боясь серпа тупого.
Ах, родители, дорогие родители!
Вы все старитесь в ожидании.
Вам бы спеленать и держать в обители сына, не думая об его желании.
А сын меж тем давно повзрослел.
У него самого уже дочь совершеннолетняя.
Никому не известен его удел, а вы продолжаете тихо сетовать...
Но я не могу по-другому жить.
Я не желаю по-вашему.
Меня схватили Москвы этажи золотые слова вынашивать.
О прошлом годе я вас навестил.