Шрифт:
Венецианская маска…
… Благородный роскошный 18 век, эпоха барокко, шик Венеции того времени, роскошно вычурно разнаряженные дамы и кавалеры в помпезных нарядах, дорогих украшениях и с обилием пудры на причёсках и париках, мчатся позолоченные кареты с лошадьми, гондольеры учтиво предлагают знатным дамам и господам свою помощь в преодолении каналов Венеции…
… А возле старого, покрытого гипсом и украшенного гипсовыми скульптурами и скамейками дома на этих скамейках расположились те, кто никогда не сможет позволить себе такой роскошной образ жизни, девицы и юноши из бедных сословий, что стали по воли судьбы куртизанками и альфонсами. В те времена их было
… Но большинство всё-таки воспринимают свой непристойный образ жизни с тяжёлой душой, чуть ли не со слезами смиряются со своим крестом, таких не осуждать не хочется, а пожалеть…
… Вот, из ребят второго типа, сидит молодой человек. Молодой, но точно, сколько ему лет, по внешности не скажешь. Что-то между семнадцатью и двадцатью двумя. Красив, волны русых волос собраны лентой, тонкие черты лица, большие глаза табачного цвета, лицо, как и у других, слегка прикрыла венецианская маска, а он, нервничая, то поднимал руку с рубинным перстнем демонстративно, то быстро её прятал. Зависимости от того, проходящая мимо него дама была достойной кандидатурой в пассии или чем-то не подходило юноше…
… Джовано Казанова, да-да, дорогие мои любимые читатели, этот смущенный юноша, не кто иной, как в будущем самый популярный авантюрист и любовник-альфонс Казанова, сейчас сидел на скамейке смущённый и униженный, нервно теребя то рубиновый перстень, то венецианскую маску. Рядом с ним невозмутимо стоял его лучший друг, такой же куртизан Ромео.
– Ромео, я не понимаю, почему на нас не обращают внимание? Ну, ведь и красив, и молод, что ещё этим графиням, герцогиням и маркизам нужно? Чего не хватает-то? – заныл тихо Джовано.
– Сиди тихо и не возмущайся! – слегка недовольно фыркнул Ромео – Посмотри, сколько у нас конкурентов! Понял всё теперь? А нам нужны деньги, так что сиди без возмущений и красиво улыбайся!
– Понял, молчу… – с обидой тихо протянул Джовано, а сам мысленно мечтал: «Так в моей жизни будет не всегда, я верю, что обязательно найду хорошую работу и перестану быть альфонсом, что у меня будет семнья, и я навсегда расстанусь с рубиновым перстнем и ненавистой маской, и уже мне не придётся стыдливо прикрывать лицо…»…
Ода истинной силе духа или царю Фёдору Алексеевичу Романову
… Много лет назад девчушкой-школьницей я прочитала историческую книгу Ключевского и узнала о тебе, царь всея Руси Фёдор Алексеевич Романов, сын славного русского царя Алексея Тишайшего и его первой жены Марии Ильиничны, которая передала почти всем своим детям, тринадцати детишкам, страшную болезнь, неизлечимую врождённую форму цинги с осложнениями. Настоящий бич первых представителей династии Романовых …
Ты был старшим их сыном, гордостью своего народа и царской семьи, и умён, и образован, твоим главным и лучшим учителем был великий Симеон Полоцкий, пророчивший тебе престол. А ты лишь мило ребячливо смеялся, ты не думал, что отец отправиться в жизнь вечную так быстро…
… Нет, ты не хотел ведь так рано становиться царём, тебе нравилась твоя жизнь царевича, любимая библиотека, уж у такого книгочея и полиглота, как ты была шикарная библиотека с книгами на разных языках, даже на латыни. А ещё, удивительно, любимая… конюшня! Ты ведь обожал верховую езду и своих многочисленных породистых лошадок, ты умел заботливо обойтись со своими питомцами: и почистить, и напоить, и накормить, а особенно любил арабского скакуна Гарпона. Вы с ним были одного характера: жизнерадостные, смелые, бесшабашные.
Да, ты тяжело воспринял уход отца, потому что понимал, как сейчас ответственность ляжет на тебя. Ведь ты и так царевичем из-за этой страшной цинги, что передалась по наследству и тебе, полжизни проводил прикованным к постели, обострения болезни случались часто и могли длиться и месяц, и два. Да и, когда обострений не было ,и ты ходил своими ногами и жил обычной жизнью царевича, всё равно опасность погибнуть никуда не исчезала. Каждый твой день в жизни был ещё одним сражением за самое простое право: жить на этой земле. И всё. А, став царём ты будешь воевать каждый день не только за свою жизнь, но и за благополучие своей Родины.
… Да, Фёдор, тебе было больно и унизительно, когда тебя несли в кресле с ручками до церкви, чтобы миропомазать на царство, ведь во время обострения ты не мог пройти даже такое расстояние, а толпа, вместо сочувствия, издевалась:
– Ой, да что это за царь?! Выглядит, как тощая колченогая коза!!!
Но ты не уронил, ни слезинки, ты никому не показал свою боль, при всей жизнерадостности у тебя была стальная сила воли или, что я называю силой духа. Ты сам, без чьей-либо помощи карабкался за жизнь, и страной ты управлял умело, все твои указы , новшества приносили видимую пользу Руси. Ты действительно был великий царь и великий человек, ведь при всех своих страданиях ты любил жизнь, свою страну, свою семью, даже мачеху Наталью Кирилловну и маленького сводного братишку Петрушеньку, будущего царя Петра Великого, ты стал ему достойным примером для подражания, твоей любви, твоих слабых силенок больного человека хватало на всех. У тебя была воистину широкая душа.
… Да, ты постоянно терпел боль, твоя болезнь никуда не исчезала, но ты служил Отчизне, рьяно доводил до конца все государственные важные дела и новшества, ездил на Гарпоне, играл Иваном и Петрушей, ухаживал за своей женой прекрасной Агафьей, словно не замечал трости в руках и боли в теле. Ты смеялся, радовался жизни, заботился о целой стране сквозь боль. Да, ты смеялся, когда тебе было больно, просто потому что, если бы не был таким смешным, ребячливым бесшабашно озорным, ты бы погряз в унынии. Смеялся любой опасности в лицо, будто вообще не умел бояться. Настолько привык к боли и к риску погибнуть в любую минуту Надеюсь, мои любимые дорогие уважаемые читатели сейчас тоже сделали свои выводы из этой оды…
. Вот это действительно, великая сила духа, которая спасла тебя, и многих, кто, как ты, жил неизлечимой болезнью. Я всегда восхищалась такими, как ты!..
И, собственно, я сейчас красиво пела эту оду тебе и силе духа, потому сама в самые тяжёлые моменты жизни вспоминаю тебя и учусь, хоть, чаще всего безуспешно, у тебя главному навыку: смеяться, любить, радоваться через боль, страдания и слёзы…
Пришли все эмоции и чувства в гости ко мне…
… Как-то созывала всех на званый я обед, стол нарядной скатертью с подсолнухами накрыла, в вазу букет из астр, роз и ромашек поставила, и салфеточки белые, и чайный сервиз нарядный, и чай ароматный разлила. А сколько угощений! И салаты редкие, и фрукты, и десерты вкусные, и бутерброды разные, и с сыром, и с красной икрой, и с паштетом поставила. Я ждала необычных гостей: разные чувства и эмоции решили собраться за беседой у меня.