Стихи. (В переводах разных авторов)
Шрифт:
Сердец немало. Жду и я твои
Порывы ненависти и любви.
Когда же звезды вспыхнут в далях вечных,
Как искры из-под молотов кузнечных?
Твой час пришел, час бурь, ветров и гроз,
О, тайная, из самых тайных роз!
281002
The Second Coming
Turning and turning in the widening gyre
The falcon cannot hear the falconer;
Things fall apart; the centre cannot hold;
Mere anarchy is loosed upon the world,
The blood-dimmed tide is loosed, and everywhere
The ceremony of innocence is drowned;
The best lack all conviction, while the worst
Are full of passionate intensity.
Surely some revelation is at hand;
Surely the Second Coming is at hand.
The Second Coming! Hardly are those words out
When a vast image out of Spiritus Mundi
Troubles my sight: somewhere in sands of the desert
A shape with lion body and the head of a man,
A gaze blank and pitiless as the sun,
Is moving its slow thighs, while all about it
Reel shadows of the indignant desert birds.
The darkness drops again; but now I know
That twenty centuries of stony sleep
Were vexed to nightmare by a rocking cradle,
And what rough beast, its hour come round at last,
Slouches towards Bethlehem to be born?
За кругом круг — вращение все шире,
Хозяина уже не слышит сокол;
Распалось все; держать не может центр;
Анархия распространилась в мире,
Прибой окрашен кровью и повсюду
Невинности утоплен ритуал;
Добро лишилось веры, зло же силы
Наполнилось и страсти убежденья.
Все ближе, ближе светопреставленье;
Уже грядет Пришествие Второе.
Пришествие Второе! Что слова!
Когда мой взор тревожит образ Духа
Великого: где-то в песках пустыни
Лев страшный с головою человека,
Взгляд его пуст, безжалостен, как солнце,
Едва он движется, а вкруг него
Мелькают тени возмущенных птиц.
Тьма опускается; но знаю, знаю я,
Двадцать веков сон этот беспробудный
Пугал кошмар младенца в колыбели,
И что ж теперь, в час грозный зверя,
Горбатые родятся в Бетлхеме?
211002
The Rose Tree
"O words are lightly spoken",
said Pearse to Connolly;
"Maybe a breath of polite words
Has withered our Rose Tree;
Ore maybe but a wind that blows
Across the bitter sea."
"It needs to be but watered",
James Connolly replied,
"To make the green come out again
And spread on every side,
And shake the blossom from the bud
To be the garden's pride."
But where can we draw water",
Said Pearse to Connolly,
"When all the wells are parched away?
O plain as plain can be
There's nothing but our own red blood
Can make a right Rose Tree."
"Легко нам слово молвить",
Пирc Конноли сказал;
"От слов приятных, видно,
Куст розовый завял;
Или от ветра горького,
Что гонит с моря вал.
"Куст поливать бы надо," -
Джеймс Конноли изрек,
”Чтоб зелень появилась
И в рост пошел цветок,
Чтоб лепестком опавшим
Сад бы гордиться мог".
"Но где, скажи, взять воду?"
Пирс тихо произнес,
"Когда колодцы все сухи,
В них ни воды, ни слез.
Лишь кровью красной мы взрастим
Кустарник алых Роз".
201002
The Lover's Song
BIRD sighs for the air,
Thought for I know not where,
For the womb the seed sighs.
Now sinks the same rest
On mind, on nest,
On straining thighs.
Мысль — куда, не понять,
Семя о лоне грустит.
Ныне в покое все и везде:
Мысль — в уме, птица — в гнезде,
Семя во чреве спит.
280902
The Lover Tells Of The Rose In His Heart
ALL things uncomely and broken, all things worn out and old,
The cry of a child by the roadway, the creak of a lumbering cart,
The heavy steps of the ploughman, splashing the wintry mould,
Are wronging your image that blossoms a rose in the deeps of my
heart.
The wrong of unshapely things is a wrong too great to be told;
I hunger to build them anew and sit on a green knoll apart,
With the earth and the sky and the water, re-made, like a casket of gold
For my dreams of your image that blossoms a rose in the deeps of my heart.
Все плохо и все изломано, изношено и старо:
Скрип деревянной телеги, ребенка горькие слезы,
Поступь тяжелая пахаря, слякоть и снег у дорог -
Все искажает в сердце моем твой образ цветущей розы.
Форм искаженных, явлений не выразить ложных строк;
Я хочу на зеленом холме выстроить заново эти грезы,