Стихий безумные удары

Буянов Евгений Вадимович

На этом поход было решено завершить. Могли пройти еще один «троечный» перевал, Саповнело или Фытнаргин… И сейчас становится жаль, что не прошли. С ним наш поход в том году мог бы быть претендовать на самое высокое место среди ленинградских горных «пятерок»… В то же время есть и понимание необходимости этого шага из-за моральной и физической усталости, приближения контрольных сроков. Есть понимание того, что случай на Орто-Каре отнял немало «нервной энергии», столь необходимой для нормального течения похода.

Этот случай был одним из самых опасных в моей практике за 25 лет походов. В чем причины критической ситуации? Сейчас видится сложение следующих факторов:

– видимо, техническая «разминка» группы в начале похода была еще недостаточной: мы прошли три перевала «2А» (Нагеб, Башиль, Семи), не слишком сложных, а вот первый достаточно трудный перевал оказался значительно более техничным, чем предполагали;

– в ходе прохождения перевала мы вышли на неизученный маршрут, таящий возможные неожиданности, фактически оказались на первопрохождении.

– возник объективный фактор опасности в виде внезапного обрушения скалы…

Возможно, были и еще какие-то другие причины более глубокого свойства… Авария не произошла… А может, она произошла, но в виде критической ситуации с минимальными последствиями? В виде очень серьезного предупреждения!..

Редакция от 24.05.02.

Микроаварии Южного Цители

Бах!!! Все в куски! Уклоняясь от камня, Женя срывается и вслед за ним срывается Таня. Страшная секунда! Мне уже видится продолжение: срываются двое остальных и вся связка, набирая скорость и безуспешно пытаясь задержаться бесформенным клубком неудержимо скользит вниз. А там, в 100–150 метрах перед выкатом сорокаградусного снежного склона, раскрытый зев мощной подгорной трещины, – бергшрунда, или «берга» на жаргоне горных туристов. Ледовая пасть, об стенку которой их ударит со страшной силой. Заклинит ударом в расщелине трещины так, что не спасут и все спасатели Кавказа, будь они здесь! Или разрежет на острых кромках льда!?

Вид снизу на ту скалу, под которой произошел срыв.

А виноват я! Я, замерший в бессильном отчаянии. Теперь я уже ничего не могу сделать. А всего несколько секунд назад все было у меня «в руках», я держал ситуацию под контролем, понимая, насколько увеличилась опасность. Но понадеялся, самоуспокоился и вот!

Кроме отчаяния оставалась только надежда. Надежда на Женю Тимофеева, на Таню Королеву, на Володю Тимофеева, который, я видел, уперся в склон изо всех сил всем железом ледоруба и кошек. Надежда на Сашу Дымникова, которого я не видел за перегибом склона. Все надежные туристы, опытные ребята. Но они шли четверкой одновременно (без попеременной страховки) и не слишком хорошо были защищены от внезапного срыва. Единственная моя помощь в момент схода камня состояла в предупреждающем крике. Трое остальных участников – руководитель группы Сергей Фарбштейн, Володя Герштейн и Вера Бердникова находились на полке еще выше меня и тоже, конечно, ничем не могли помочь.

Эта ситуация не была порождена глубоким тактическим просчетом. Причины были психологические и технические. И «на стыке». Возможно, примешалась какая-то «торопливость души», «нетерпение сердца». Теперь, спустя более десятка лет, начало этой ситуации видится мне на верхнем плато ледника Восточный Зопхито. Была середина похода, пройдено 5 перевалов. Мы успешно одолели ключевой участок ледопада и обработали последние четыре веревки перевального взлета. Наши сомнения насчет возможности преодоления этого сложного перевала развеялись, мы поняли, что перевал будет пройден (сведений о его прохождении ранее мы не имели). На подъеме повстречали группу киевлян, идущую навстречу, обменялись впечатлениями и информацией.

Утром перед выходом после разведки ледопада.

Подъем по ледопаду Восточный Зопхито (первая связка – на снежнике края ледопада).

В ледопаде.

Наша связка в ледопаде (Женя Тимофеев, Таня Королева, Вера Бердникова).

Наш бивак на леднике Восточный Зопхито под перевалом Южный Цители и вершина Западная Лабода.

Вечером, торопливо вылезая из палатки с кастрюлей горячего чая, не заметил, что ее дно зацепилось снизу за перекосившийся примус. Волна кипятка выплеснулась на левую голень. Шерстяные треники впитали кипяток и не защитили, а скорее усилили обжигающий эффект. Как мог, постарался охладить обожженное место, но было уже поздно. Травма оказалась не пустяковой: сильная ноющая боль не давала уснуть. Пришлось звать на помощь профессионального врача, – Сережу Фарбштейна, нашего руководителя. Он деловито снял боль новокаином и сделал перевязку.

Утром быстро взобрались на перевал, прошли верхнее снежное плато до нужной перемычки и начали спуск на ледник Северный Тана-Цете. На третьей веревке вышли на полку над крутым скальным уступом. Дальнейший путь просматривался: веревка по уступу, далее по снежнику влево, в обход мощного бергшрунда, а затем резко вправо по выполаживающмуся выкату на плато ледника. Над последним участком «постреливали» камешки и его следовало проходить быстро. Ясно и просто!

На скальной полке «проторчал» минут сорок. Готовая для спуска (дюльферная) веревка висела, а второй, страховочной, не было (ее сбросили ребятам для связки, а следующие еще не освободились наверху). Продрог, надоело, и решил я спуститься без верхней страховки, на «пруссике», всего-то метров 30. До участка пологой осыпи внизу оставалось метров шесть, когда заметил, что передовая четверка уже обошла справа нижний участок скалы (ниже осыпи) и, медленно двигаясь по снежнику, оказалась прямо подо мной.

Стоп! Опасно: камень, сброшенный мной, полетит на них! Скала разрушена, несколько камней из-под ног спускавшихся уже слетело. Правда, большинство падает на осыпь и задерживаются не перелетая до снежника через нижний четерехметровый участок скалы. Минутное колебание: продолжать ждать, или все же спускаться? Ведь спуск – всего несколько секунд, несколько шагов по скале. Стоять с тяжелым рюкзаком, без страховочной веревки на малюсеньком уступе неудобно и неприятно. Бросаю взгляд вверх: веревка ушла в небольшую расщелину и вода по ней струится как по шлангу, дождем сыпется на меня сверху. С повязкой на ноге это неприятно втройне: еще промочишь рану и получишь заражение какой-нибудь дрянью.

И предательский голос нашептал: «Ну, ты тихонечко, ты осторожненько, ведь ты же умеешь. Всего несколько шажков». Сработал, видимо, и фактор «усталости ожидания», очень не хотелось ждать. И я пошел. Пошел, понимая, что камень может слететь. И потому уже на третьем шаге, чуть зацепив что-то краешком левой кошки, а может быть, и услышав легкое шуршание, сразу же закричал вниз: «Камень!!! Камень!!!» и резко обернулся, повиснув на веревке. На какое-то мгновение я увидел его в полете: камень был примерно «в полкирпича» и шел на осыпь. Подумалось: «Задержится». Но все получилось сложнее. Камень не задержался, а ударился об скалу и ушел куда-то вниз то ли между участниками, то ли просто застрял в снегу. А вот удар об скалу имел последствия: он сорвал более крупный обломок, который заскользил по снежнику прямо на Женю Тимофеева. По форме обломок напоминал сплющенный хлебный батон, только в два раза больше, килограммов 8 – 10.