Стихия боли
Шрифт:
— Значит, и мы своих планов менять не станем, — уверенно сказал Давыдов.
Четверо разведчиков, по-рачьи пятясь, сползли под холм. Оказавшись в тени, они смогли подняться во весь рост. Проверив свою амуницию, морские пехотинцы, как и сто лет назад пластуны, попрыгали, проверяя, не звенит ли в карманах какая-то безделица. И, убедившись, что все в порядке, разделились на пары и бесшумно разошлись в разные стороны. Все было обычно, буднично, ни слов прощания, ни рукопожатий, разведчики знали — задача хоть и ответственная, но учебная, и через несколько часов все будет закончено.
Шувалов и
Капитан подал знак рукой своему напарнику. Колесник вытащил нож разведчика, затем отстегнул ножны, что в тандеме создавало кусачки, режущие с легкостью как стальную проволоку, так и кабель под электрическим напряжением.
Капитан взглянул на циферблат своих «командирских» — до смены часовых оставалось несколько минут. Олег взмахнул рукой, подавая старшине одобрительный знак. Ку-Клукс-Клан тут же принялся перекусывать проволоку, через минуту «окно» в ограде было готово.
А вскоре появилась смена, двое часовых и разводящий. Караул прошел в нескольких метрах от залегших разведчиков. «Вот балбесы, даже на ограду не посмотрели. Уже есть одна „палка“ для „разбора полетов“», — с чувством легкого злорадства подумал Шувалов.
Смена прошла быстро, и караульные не спеша удалились.
Разведчики выждали еще некоторое время, решив понаблюдать за передвижением часового, но тот с места не сходил, стоял неподвижно возле караульного грибка как вкопанный.
«Спит он, что ли?..» — в голове Олега промелькнула догадка, но теперь уже без злорадства. В нем сейчас закипала настоящая профессиональная злость. Задача намного упрощалась и усложнять ее капитан не собирался.
Двое разведчиков проскользнули в «окно» и бесшумно двинулись в сторону по-прежнему неподвижного часового. Шувалов жестами показал Колеснику, как дальше действовать. Старшина понимающе кивнул и подобрался, подобно сжатой пружине.
В следующую секунду оба разведчика одновременно взвились вверх и обрушились на часового. Колесник первым оказался в точке приземления, ухватил охранника за щиколотки и рванул на себя. Шувалов, который собирался одним из приемов нидзюцу обездвижить бойца, оказавшись рядом, ухватил того одной рукой за правое плечо, где висел автомат, а другой постарался захватить за нижнюю челюсть. Но вместо упругого человеческого тела пальцы захватили набитое тряпьем чучело. Сила инерции увлекла капитана вперед. Сделав кувырок через голову, Шувалов тут же вскочил на ноги, пытаясь принять боевую стойку. В свете прожекторов он отчетливо видел, как несколько, неизвестно откуда появившихся морпехов навалились на Ку-Клукс-Клана и заламывают его непомерно длинные руки. Помочь напарнику Олег не успел, в одно мгновение на него обрушилась темнота…
Преодолеть ограду у самого обрыва оказалось делом не особо сложным, Давыдов с Парамоновым незаметно миновали посты и вышли на самую южную оконечность острова. Внизу равномерно рокотал прибой.
Маскируясь этим шумом, разведчики раз за разом вонзали в гранит утеса альпинистский костыль, затем крепили капроновый трос. В приборах ночного видения хорошо просматривался навес причала, на крышу которого они и должны были спуститься.
Слегка наклоненная стена утеса была почти идеально гладкой.
—
Спуск прошел стремительно и без задержек. Оказавшись на крыше навеса, разведчики едва успели снять альпинистскую сбрую, когда раздался хлопок негромкого выстрела. В следующую секунду их тела обвила тугая сеть…
— Ну и как мы вас сделали? — потягивая из алюминиевой кружки горячий крепкий чай, скалясь во все тридцать два зуба, спросил Геннадий Журило.
— Коварно, но справедливо, — вынужден был признать ротный. Их действительно «сделали», спеленали «по-взрослому», не дав разведчикам ни единого шанса.
— Как вам удалось устроить такое шоу? — потирая ушибленный затылок, спросил Шувалов. Он, конечно, не рассчитывал на такой «разбор полетов».
— Так основательно же подготовились, рассчитываем на поощрение со стороны вышестоящего начальства, — за двоих ответил Николай Иволгин, он, как большинство счастливых в браке, стремился быстрее домой, к семье. От удачного выполнения поставленной задачи его переполнял восторг, сдерживать который старший лейтенант не стал. — Мы даже применили нестандартные методы охраны, — не удержавшись, похвалился он.
— Оп-паньки, — насторожился Давыдов. Отложив свою кружку с недопитым чаем, глухим голосом потребовал: — А с этого место поподробнее.
Оба старших лейтенанта переглянулись, потом Иволгин тяжело вздохнул и отошел в сторону, давая возможность своему приятелю раскрыть «фирменный секрет».
— Ну, значит, так, — Журило развел руками, — в общем, мы знали примерное направление подхода разведгруппы. Вот и выставили там «жучки», в смысле дистанционные микрофоны, вот и прослушивали пространство. А когда вы расположились в трех метрах от одного из них, то узнали и план действий. Соответственно и приняли адекватные меры.
— Так, значит, — в голосе командира прозвучали неприкрытые нотки сожаления (то ли расстроился из-за собственного фиаско, то ли жалел своих офицеров, которым предстояло огрести каскад командирских репрессий). — И откуда у нас такие дорогие игрушки появились?
— Ну, это личное, — неожиданно заупрямился Журило и отвел глаза в сторону, чего раньше за ним не замечалось.
— То есть? — Глаза Дениса прищурились, превращаясь в две смотровые щели; такая мимика ничего хорошего не обещала.
— В общем, была у меня девушка, а у нее до меня был парень, — Геннадий отхлебнул уже остывшего чая и неохотно продолжил: — Между прочим, крутой мэн во Владике, у него несколько магазинов электроники. Так вот, этот крутой решил вернуть свою пассию. Для начала он прислал ко мне трех «быков», а когда я их отмудохал до потери сознания, он лично заявился и предложил обмен — за пассию большой набор шпионского оборудования: несколько «жуков», приемники с магнитофонами и к ним парочку портативных камер слежения. Короче, я хорошенько все взвесил и решил — ну что я могу дать своей красуле, кроме комнаты в офицерской общаге? Значит, рано или поздно она меня бросит, а так хоть на память набор останется. Я согласился, и вот — провели полевые испытания.