Стихия Перемен
Шрифт:
— А вот еще одна. Кто навешал на себя целую гору защитных заклятий и придумал тысячу и один план по устранению конкурентов? Э? Ну? Не знаешь? Каждый. Каждый из тех, кто здесь присутствует.
Улыбки на лицах Темных Властелинов стали шире. Играющий в героя Кленовый Король затравленно дернулся, но тут, же вернул себе самообладание.
— И потому мы собрались тут. Все. Все кто здесь собрался, притащил с собой не то, что камень… катапульту за пазухой.
По их лицам стало ясно, что я попал в точку. Ну, право дело, зачем было тратиться на разведку, если и так все ясно. Они действовали, так как действовал бы я сам. И знали,
— Ты думал, почему мы встречаемся здесь, в диких землях, что одинаково удалены от центров наших владений? Потому что в замке, где очень легко сделать засаду ничего бы не вышло. День за днем вплоть до сегодня наши собственные наблюдатели следили за местностью, готовые сообщить о срыве, если только заметят неприятеля… но никто не собирался приходить сюда безоружным. Потому что никто не верил, что первый за долгие десятилетия общий сход Темных Властелинов окончится мирно.
Они все и в самом деле так думали. Явились, потому что не могли больше игнорировать меня, подчинившего себе Демигора. Боялись каменную армию Безголовых, как прозвали люди пьющих своими черепами небо монстров. Опасались вошедшего в большую силу Саламата Черного, очевидно заимевшего хорошие связи с Брайдерией, Синетрией и Тьма знает с кем еще. Не понимали странную силу, пробудившую по миру десятки могущественнейших ведьм, овладевающих чужим разумом.
— Так что ты не самый умный здесь. И не надейся.
Половицы живущей своей странной жизнью избы проскрипели нечто невнятное, но одобрительное. На лице Кленового Короля появились первые признаки неуверенности. Даже на дверь оглянулся. Неловко так. Степной Смотритель просквозил меж его сапогами и захлопнул ту, вернувшись на свое место под потолком.
— Меня зовут Грай. И всех здесь как-то зовут. Говорить, что ты владыка просто глупо, мы же не князьки, чтоб при встрече друг с другом вперед себя глашатаев посылать.
Вообще-то так оно, как правило, и случалось раньше. Доходило до того, что, не будучи в состоянии решить кто главнее битвы начинались еще до начала встречи.
— Так как тебя зовут, приемыш?
Он замялся. Хотел даже потереть макушку, но вовремя опомнился, не давая нам всем такого удовольствия.
— Тербальд.
— Замечательно, Тербальд. Хорошее имя. У меня когда-то был писец с похожим именем. Я его звал Тоби. А теперь, Тербальд, сядь куда-нибудь и послушай. Только сделай одолжение, послушай то о чем будет идти речь здесь, а не своего внутреннего гения, который сейчас упрашивает тебя попытать сил или сделать какую-нибудь иную гадость. Разве не чувствуешь насколько глупо это будет?
Дите несмышленое! Вообще так с ними обращаться нельзя — устроят скандал. Но у меня было преимущество. Его удивление собственной предсказуемостью. И еще. Дети не любят когда их поступки оцениваются кем-то как глупость. Они ведь такие взрослые.
Поджав губы с независимостью на физиономии, он поплелся в дальний край, провожаемый полными ядовитого сочувствия взглядами.
До речевой перепалки и последующего за ней побоища оставалось совсем немного. Чуть-чуть. Эштель уже в упор сверлила Демигора взглядом, а Степной Смотритель довольно агрессивно дергал столы соперников. Пришло время моей мухобойки.
Подойдя к ближайшему столу, я сел на стул, закинув на столешницу ноги и заложив руки за голову с видом
— Значит так, господа Темные Властелины! Никто никого не калечит, не убивает и не насилует. Я вас предупредил. Дело в том, предусмотрительные мои, что мне не досуг с вами устраивать дискуссии. И нужны вы мне все. Оптом. Если кто-то кого-то, хоть пальцем тронет, все что сделаю я… это просто заблокирую здешнюю магию. Начисто.
— Ты тоже притащил с собой кого-то? — хихикнул Эштель. Демигор же глянул с опаской.
— Да. Под нами Топла, — я положил подбородок на грудь и любовался на вытягивающиеся лица Темных Властелинов. — Пришла сюда и ждет моего сигнала. А потом сделает то, что умеет делать как никто другой. Щелкнет челюстями. И мы все окажемся в её брюхе.
— Враки! — прогудел ветер в комнате. — Как бы ты это сделал, незаметно для нас всех?! Я следил за окрестностями!
— За землей и воздухом, — с сочувствием пояснил я. — Но не за тем, что под землей. Из всех вас только Демигор мог бы что-то почувствовать. Если бы я не встретился с ним заранее.
Ну, вот и выяснилось. Все они добровольно становились моими заложниками. Примитивный прием. Но ведь неожиданный.
— Ты же погибнешь со всеми нами! — изумился Земион. — Она и тебя переварит!
— А вот это уже не ваша забота, мои дорогие. Вам утопающим в желудочном соку будет не до того. Вы еще спросите, как я собираюсь заблокировать магию, — усмехнулся я, крутя на пальце кольцо.
Естественно я не собирался погибать. Они хорошо это понимали. Магический кокон защитил бы меня и Мерха на пару часов. Пока остальные бы корчились в мучениях.
Надо все-таки отдать им должное: Властелины не растерялись. Не поддались панике и не кинулись вперемешку к выходу. Даже Тербальд сидел ровно, хотя и мял пальцы словно пытался вылепить из них ответ на вопрос, почему он просчитался как последний идиот.
— Славная у тебя мухобойка, — проворчал Земион, одарив меня таким взглядом, что поневоле захотелось отодвинуться. Его булава вполне была способна превратить взрослого мужчину в расплющенного жука. — И убеждать умеешь. Ну вот мы сидим и слушаем твое предложение. Чего ты хочешь?
— Господа, — обратился я к мрачным фигурам тех, кто олицетворял в представлении тысяч людей ужас. — Мир изменился. Все вы знаете, что это так. Эпоха ушла. Изменения настолько колоссальные, что они проходят незамеченными перед целыми народами. Это чувствует царь Яромир и его многочисленная челядь. И волхвы, с их религиозным экстазом оглядываясь на Богов, это ощущают. Мистические силы, питающие всех нас и наших врагов, содрогаются в конвульсиях, порождая причудливые союзы! В мир приходят все новые и новые силы, которых не понимаете не вы, не я! Возвращаются старые, почувствовав, как изменился мир! Что-то зреет, вскармливаемое щедрыми кровопролитиями эпохи перемен! Что-то замедляющее естественный ход событий частью, которого являемся все мы. Что-то говорящее нам отступить, смириться со своей участью и стать старой кожей, сброшенной удавом. Вы знаете, что нынешняя зима, пугающая самих Богов, порождение этих перемен! Вы слышали о вышедших из морей чудовищах и догадываетесь, что они несут угрозу вам. Это правда. Они несут угрозу самому миропорядку. Они лезвие ножа, которым соскабливают старое. Нас всех.