Стихотворения 1883-1887
Шрифт:
Стенаньям гибнущих бесчувственно внимал.
Играл ты, как дитя, в искусство и науку.
В уютной комнате ты для голодных пел
Свою развратную бессмысленную скуку
И хлеб чужой, как вор, всю жизнь беспечно ел.
Об истине кричал, но в истину не верил,
И, чувства мнимого любуясь красотой,
Как в зеркале актер любуется собой, —
В слезах раскаянья ты лгал и лицемерил!
Что мог бы ты сказать измученному миру?
Кому свою печаль ничтожную поешь?..
Твой
Разбей ненужную, бессмысленную лиру!..
С людьми ты не хотел бороться и страдать,
Ни разу на мольбу ты не дал им ответа,
И смеешь ты себя, безумец, называть
Священным именем поэта!..
1887
ПРОРОК ИЕРЕМИЯ
О, дайте мне родник, родник воды живой!
Я плакал бы весь день, всю ночь в тоске немой
Слезами жгучими о гибнущем народе.
О, дайте мне приют, приют в степи глухой!
Покинул бы навек я край земли родной,
Ушел бы от людей скитаться на свободе.
Зачем меня, Господь, на подвиг Ты увлек?
Открою лишь уста, в устах моих — упрек…
Но ненавистен Бог — служителям кумира!
Устал я проклинать насилье и порок;
И что им истина, и что для них пророк!
От сна не пробудить царей и сильных мира…
И я хотел забыть, забыть в чужих краях
Народ мой, гибнущий в позоре и цепях.
Но я не мог уйти — вернулся я в неволю.
Огонь — в моей груди, огонь — в моих костях…
И как мне удержать проклятье на устах?
Оно сожжет меня, но вырвется на волю!..
1887
«Сердце печальное, робкое сердце людское…»
Сердце печальное, робкое сердце людское,
Надо так мало тебе, чтоб довериться счастью,
Жаждешь забыть ты измены и горе былое, —
Только б скорей полюбить и отдаться участью.
Ты, как цветок отогретый, раскрыться готово,
Инеем полный, он с первым лучом возродится,
Иней прольется слезами, и будешь ты снова,
Солнце приветствуя, сладкой надеждою биться.
Ты, как звезда, что дрожит в золотом небосводе,
Гаснешь, в сиянье бессмертной зари исчезая,
С вечною жизнью сливаясь в бесстрастной природе,
Ты на мгновенье трепещешь, любя и страдая.
Холодно в мире тебе — в этой мертвой пустыне,
Но побеждаешь ты, кроткое, смерть и мученья,
И не изведал никто еще, сердце, доныне,
Сколько в тебе бесконечной любви и прощенья!
1887
ЧАСТЬ II
К
Природа, того и я хочу.
ПРИРОДА
Ни злом, ни враждою кровавой
Доныне затмить не могли
Мы неба чертог величавый
И прелесть цветущей земли.
Нас прежнею лаской встречают
Долины, цветы и ручьи,
И звезды все так же сияют,
О том же поют соловьи.
Не ведает нашей кручины
Могучий, таинственный лес,
И нет ни единой морщины
На ясной лазури небес.
1883
«О дайте мне забыть туманы и метели…»
О дайте мне забыть туманы и метели
В затишье и тепле на взморье голубом
И в глубине долин, как в мирной колыбели,
С улыбкой задремать невозмутимым сном,
Чтоб там, на севере, под грохот снежной вьюги
Я мог припоминать во мгле моих ночей
Мой тихий уголок, мой сад на дальнем юге
В сиянье золотом полуденных лучей,
И дремлющий аул, где — тихо и безлюдно,
Крутых, лесистых гор утесистый обрыв,
И в зелени холмов, как в рамке изумрудной,
Роскошной бирюзой сверкающий залив.
1883
МОЛИТВА ПРИРОДЫ
На бледном золоте померкшего заката,
Как древней надписи причудливый узор,
Рисуется черта темно-лиловых гор.
Таинственная даль глубоким сном объята;
И все, что в небесах, и все, что на земле,
Ни криком радости, ни ропотом страданья
Нарушить не дерзнет, скрываяся во мгле,
Благоговейного и робкого молчанья.
Преобразился мир в какой-то дивный храм,
Где каждая звезда затеплилась лампадой,
Туманом голубым струится фимиам,
И горы вознеслись огромной колоннадой;
И, распростерта ниц, колена преклонив,
Как будто таинство должно здесь совершиться,
Природа вечная, как трепетная жрица,
Возносит к небесам молитвенный призыв:
«Когда ж, о Господи, окончится раздор
За каждый клок земли, за миг существованья,
Слепых и грубых сил ожесточенный спор?
Пошли мне ангела любви и состраданья!..
Не Ты ли создал мир, Владыка всемогущий,
Взгляни, — он пред Тобой в отчаянье поник, —
Увы, не прежний мир, не юноша цветущий,
А дряхлый и больной измученный старик!..»
Тысячелетия промчались над вселенной…
О мире и любви с надеждой неизменной
Природа к небесам взывает каждый день,
Когда спускается лазуревая тень,
Когда стихает пыл и гром житейской битвы,