Стихотворения и поэмы

Туманян Ованес

Не отрицая наличия исторических элементов в армянском эпосе, Туманян считал, что образ Давида Сасунского не является воплощением какого-либо армянского средневекового князя-нахарара. «Ошибаются наши филологи, — писал Туманян, — когда хотят ключом армянской истории отомкнуть большой замок армянского эпоса или национальным светильником хотят осветить его темные уголки, предполагая, что это дворец того или иного армянского князя или царя». В «Давиде Сасунском» Туманян видел «собирательный образ армянского народа», запечатленный в национальном эпосе. Последний представлялся поэту как огромный, освещаемый солнцем самобытный мир, где он искал выражение общечеловеческих идеалов.

В «Давиде

Сасунском» Туманян, считаясь с эпическим характером сюжета, стремится к объективизации рассказа. Он последовательно излагает ход событий, не выражая ни своего восхищения, ни своего негодования. Тем не менее присутствие автора — патриота, демократа и гуманиста — постоянно ощущается, и это придает поэме особую теплоту и лиризм.

Демократизм автора с наибольшей яркостью проявился в описании кровавого боя. Когда Давид нападает на вражеское войско и начинает истреблять его, из среды солдат Мсра Мелика выступает вперед старик. Он говорит Давиду о том, что пришли они в Сасун не по своей воле, что они «бедные земледельцы и царь силой собрал и погнал» их на войну. «„У нас нет вражды к тебе, — говорит старик воин, — царь — твой враг, хочешь воевать — воюй с ним. Зачем избиваешь бедный народ своим мечом-молнией? И меч-молния богатыря повисает в воздухе“, — писал Туманян, поясняя идею своей поэмы. „Правду молвишь ты, старик“ — отвечает Давид Сасунский, и, оставив простой народ, он поворачивает своего коня, направляя его к царскому шатру».

Основная тема поэмы — изгнание чужеземных завоевателей, борьба за свободу и независимость родины, но Туманяну чужда идея национальной исключительности. В солдатах противника он не видит врага. Виновники войны — это правящие верхи, цари, феодалы, жаждущие завоеваний и богатств ценою крови и страданий трудящегося люда.

Туманян всем сердцем сочувствовал справедливой, освободительной войне народа, он воспевал героизм Давида, идущего в бой с врагами родины. Вместе с тем он с гневом говорил о несправедливой, захватнической войне как о народном бедствии и выступал против поджигателей разбойничьих войн. Он утверждал, что подобные войны «всегда устраивались со стороны правителей стран, правительственных кругов и руками правителей… И всегда это делалось против воли и желания простого народа, трудящегося человека».

В годы первой русской революции национальный вопрос на Кавказе принял особую остроту. Перепуганное царское правительство не останавливалось перед жесточайшими мерами для того, чтобы подавить революционные выступления рабочих и крестьян. Но вместе с тем оно прекрасно понимало, что одними репрессиями невозможно остановить нарастающую активность масс. Самодержавие натравливало народы России друг на друга, чтобы расколоть силы революции.

В исторические дни революции 1905 года произошло спровоцированное царскими властями армяно-азербайджанское столкновение. Оно произвело тяжелое впечатление на М. Горького. «Бывая на Кавказе, — писал он, — я всюду видел, как дружно и мирно работали рядом грузин с татарином и армянином, как детски весело и просто они шутили, пели и смеялись, и как трудно было поверить, что эти простые славные люди ныне тупо и бессмысленно избивают друг друга, подчиняясь подстрекающей их злой и темной силе».

Не хотел поверить этому и Туманян. Он боролся с национальной враждой. Он с белым флагом объезжал азербайджанские и армянские деревни, убеждая крестьян не поддаваться провокации, сохранить добрососедские, мирные отношения между собою. Туманян, правильно оценив сущность кавказских событий 1905 года, писал с горькой досадой: «Занятые этой низкой и постыдной войной, мы оказались в стороне от освободительного движения в России». Тем не менее он имел полное

основание гордиться тем, что сумел убедить поднявшиеся друг против друга народы «вложить мечи в ножны» и тем спасти многие тысячи жизней.

Активная общественная деятельность Туманяна, в особенности его участие в событиях 1905–1907 годов, привлекла внимание жандармерии, и за ним был установлен тайный надзор. 28 декабря 1908 года в квартире поэта был произведен обыск; он был арестован и посажен в Метехскую крепость.

В крепости Туманяном была написана сказка в стихах «Капля меда», явившаяся злой сатирой на царей и правителей. Автор показывает, как из-за случайного, ничтожного пустяка завязывается конфликт, который, все больше и больше разгораясь, приводит к невиданному кровопролитию. Автор изобразил войну как бессмысленное, страшное народное бедствие, приносящее много страданий и горя миллионам людей.

Туманян вынужден был высказать свои мысли в завуалированной форме. Тем не менее основная идея его сказки ясна. Она заключается в желании автора доказать, что войны можно было бы избежать, если б не цари и правители, которые по сути дела и являются виновниками кровавых событий. Туманян издевается над царями, произносящими высокопарные, лицемерные и фальшивые речи о причинах, заставивших их взяться за оружие. Не менее ярко в сказке Туманяна выражена мысль о том, что простому народу война вовсе не нужна.

В тюрьме, в день своего сорокалетия, Туманян написал стихотворение «Перевал», в котором как бы подводил итог пройденному жизненному пути. Шестимесячное пребывание в Метехской крепости не сломило волю поэта. Он спокойно и уверенно смотрит в будущее.

После освобождения Туманян с новой силой и творческой энергией отдался литературной работе.

Редко кто из армянских писателей, начиная с родоначальника новой армянской литературы Абовяна, не занимался педагогической деятельностью. Абовян писал о народной жизни и для народа. Но трудно было ему довести свое пламенное слово до широкого читателя в силу царившей в Армении неграмотности. И, продолжая свои литературные занятия, Абовян со страстным рвением отдался делу народного образования. Распространение грамотности, пропаганда просвещения, создание народных школ стали для Абовяна делом жизни.

Агаян, учитель и друг Туманяна, также вошел в историю армянской педагогической мысли как один из передовых деятелей народного просвещения.

После Агаяна лучшими произведениями для детей Армения обязана Туманяну. Стихи армянского поэта, написанные для самых маленьких читателей, привлекли внимание П. Г. Тычины, который с любовью и большим талантом перевел их на украинский язык. Из разнообразного и богатого наследия Туманяна украинский поэт намеренно выбрал именно детские стихотворения. Тычина отметил особое умение Туманяна говорить с детьми о понятных и близких им предметах простым и ясным языком. «А как он умел беседовать с детьми! — пишет Тычина о Туманяне. — Его стихи для детей, его сказки, рассказы — это настоящие жемчужины мировой поэзии».

1910–1916 годы были периодом кипучей литературно-общественной деятельности Туманяна. Он становится инициатором и активным членом целого ряда культурно-просветительных обществ, постоянно выступает в печати.

Чувствуя отвращение к буржуазно-националистическим группировкам, Туманян не мог примкнуть ни к одной из них. Не находил он и такого печатного органа, который целиком отвечал бы его демократической позиции, а потому вынужден был сотрудничать в разных газетах и журналах. Так, например, с конца 1909 года армянский поэт выступал на страницах издававшейся в Тифлисе ежедневной газеты «Оризон» («Горизонт»), которая фактически стала трибуной буржуазно-националистической партии «Дашнакцутюн».