Стихотворения и поэмы

Светлов Михаил Аркадьевич

125. «Прорывая новые забои…»

Прорывая новые забои, Тяжкие ворочая поля, Звали мы тебя с собою, Ты отнекивалась, но пошла, земля. Ты с трудом свои катила воды, Древними порогами скребя… Мы твои сокровища, природа, Выдумали сами за тебя. Где Петлюра шел, где пели песни Печенеги Нестора Махно, На высоком небе Днепрогэса Сколько нами солнца зажжено! Удивилась нашему приходу Беломорья вековая тишь, И теперь ты кубарем, природа, С Повенчанской лестницы летишь. Ты карабкалась по неприступным кручам, Лирикой ленивою звеня… Мы тебя читать стихи научим Только после трудового дня. Ты пройдешь, кругом покрыта пылью, По площадкам взрытых пустырей, Мы тебя навеки зацепили За шестнадцать крепких якорей. 1933

126–129. СТИХИ О МОСКВЕ

1. НАД

МОСКВОЙ

Стратосферы наглотавшись вдосталь, Погружаясь в море синевы, Мы не в небе плаваем — мы просто На двухсотом этаже Москвы!.. Солнце, не успевшее укрыться, Летчики хватают на лету, Поднимая потолок столицы, Завоевывая высоту. И когда в изнеможенье наземь Полночь падает головой — Это отзвук напряженной связи Между звездами и Москвой. Мы — ученые. Нам знакома Этой полночи звездная тишь, — Ты профессией астронома Метростроевца не удивишь!.. Песней радостной и веселой Над Москвою гудят с утра Смеха, юности, Комсомола Пробегающие ветра!

2. ПОД МОСКВОЙ

В каменном грунте, в подземных ручьях Медленно опускаются клети. Тускло поблескивают в плывунах Кости и черепки столетий. В сырости древней вязнет сапог… И в вагонетке везут по уклону Напластованья разных эпох Девушки Фрунзенского района. Нависли бетонные небеса Непроницаемостью тяжелой, Но эхом проносятся голоса Подземной дивизии Комсомола. Я снова тебя, Комсомол, узнаю. Ты вызвал, работая и наступая, На соревнование юность мою,— И ты победил! И я уступаю. Покорна тебе побежденная ночь, И вот она бьется в туннеле, немея… И чем лишь могу, я стараюсь помочь — Работой, и жизнью, и песней моею!

3. НОЧЬЮ

Пускай Могэс (уже в который раз!) Об экономии пришлет предупрежденье,— Я зажигаю, штрафа не боясь, Всю тысячу свечей стихотворенья… Бродя путями зимней синевы По площадям и улицам пустым, Я освещаю все дома Москвы И стрелочниц пустынные посты… На Красной площади курантов ровный бой, Кремлевских стен ограда вековая,— Меня туда не пустит часовой, Стихотворение за пропуск не считая. Строка моя! Постой и подожди У места, где живут твои вожди, Где луч луны застыл на часовом, Где дышит день, которым мы живем. Где молодость кипеть не устает, Где три стихии взяты на учет, Где бой и штаб, где дышит грудь всегда Полезным воздухом и климатом труда.

4. НЕГР В МОСКВЕ

Родина для негра обреченного — Город мой, я за тебя борюсь, — Ты впервые обнаружил вкус В сочетанье красного и черного. Долгих странствий завершая путь, Я тебя приветствую, как дома, Чтобы хижиною дяди Тома Никогда тебя не упрекнуть… О твоих сражениях суровых, О твоих страданьях и борьбе — Провели мы в кабачках портовых Много разговоров о тебе… Вышел ты с родной, понятной речью, С дружески протянутой рукой Черному приятелю навстречу, Белокаменный товарищ мой! Я искал тебя со дня рожденья, Чтобы никогда не потерять, Чтоб защитником твоим стоять В черных тучах будущих сражений! 1933

130. ВСАДНИК

Утро встало рассветом серым, Тяжким потом камзол пропах… Всадник, посланный Робеспьером, Приподнялся на стременах. Над родимым его Провансом Орудийный дымок прорвался. Вдоль Бретани легла дорога, И провинция ждет, дрожа, Приказания достать немного Продовольствия и фуража. Словно солнце в пустыне неба — Неподкупный среди людей. Не хватает овса и хлеба Для великих его идей. Всадник машет мушкетом новеньким, Рассекая простор степной… Штук пятнадцать легло Людовиков За широкой его спиной. Вдоль Прованса и вдоль Бретани Двух провинций идет братанье. Конь вприпрыжку летит карьером, Шпора врезалась в потный бок… Всадник, посланный Робеспьером, Смотрит пристально на восток. Дыбом поднятая тревога Под копытами пыль кружит, Кровью политая дорога На сто лет впереди лежит… Конь несется, храпя от боли, Под мортиры тяжелый гул… Встань на цыпочки, Видишь, Коля? Вон он — точечкой промелькнул.

* * *

Наша песня сквозь мир несется, Сквозь орудий тяжелый гром, Может, как-нибудь проберется В осажденный рабочий дом, Чтобы гулко, на всю Европу, Хором в тысячи голосов Передать им наш ценный опыт Ликвидации юнкеров! По Сибири и по Уралу Нашей песни бурлила кровь, Воскресала, и

умирала, И в отряде рождалась вновь. Нашей дружбы крепки ряды, Наших странствий живут следы Вдоль по Волге и за Окою — До былого достать рукою. От Хабаровска до Полтавы Расстояния велики,— Через вражеские заставы Пронесли мы свои штыки. Мы болезнями не болеем — В жилах нету дурных кровей. К сроку нашего юбилея Мы здорового здоровей! Вспоминая о днях былого, О тяжелых, суровых днях, Красный всадник сегодня снова Приподнялся на стременах. Конь вприпрыжку берет карьером Расстояние в сотню лет… Всадник, посланный Робеспьером, Передал от него пакет. На маневрах среди степей Распечатай его скорей! 1934

131. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Упёрлась Крутая дорога Концом В девятнадцатый век… Здесь ветра Достаточно много Даже Для ста человек. Проходит Погода сквозная Сквозь оледенелые Дни, Здесь время и ветер Не знают — Когда поженились Они. Висят Над погибелью мертвой Пласты Неподвижных веков… Умер ли Генрих Четвертый? Жив ли Борис Годунов?.. Здесь время Оледенело, Здесь так моложава Пурга… Как самое твердое Тело — Не думают таять Снега. Под серою толщей Туманов Нет смысла Ни верить, ни ждать… Проснувшись И на небо глянув, Брунгильда Заснула опять… Но вот сживает Поэма, И стих Переходит на лед, — Два летчика Из Ванкарема Уносятся В пробный полет. И ветер гудит Без умолку, И время — На полный ход: Летчик — фамилия — Молоков… Тридцать четвертый Год… Столетия встали, Как будто Проснулись — Ни свет, ни заря. Послушно Проходят минуты Маршрутами Календаря. Каманина Смелые мили, Доронина Пройденный путь — От наших Советских фамилий По небу пошла Баламуть… В туманами спрятанный Лагерь Летят самолеты Сквозь снег, — Челюскинцам Хватит отваги Даже Для ста человек!.. Сотней Раскрашенных башен Встал над Камчаткой Восход… Вот оно — Мужество наше На пароходе Плывет. Вот он — Мелькнул издалёка — Полного хода Дым… Сопками Владивостока Выйдем Навстречу им! Мы юностью нашей Богаты, Мы встретим их Солнечным днем, Всем золотом Наших закатов И всех наших зорь Серебром. Чтоб светлою Этой дорогой Пройти им По нашей стране, Чтоб песня Шагала бы в ногу С такими людьми Наравне! 1934

132. РЕСПУБЛИКЕ

Мне не славы чудится полет, Мне бы только (честно признаю) — До семнадцати твоих высот Дотащить бы выдумку свою! Я ее таскал среди огней И трепал на каждом берегу — Вот она дошла до этих дней И сказала: — Больше не могу! Я шагала по тропе войны, Я знамена с гордостью носила… Я боюсь докладчиков страны — Мне их громкий пафос не по силам! Как ты бедной рифмой ни юли, — Мы, поэт, с тобою не смогли, Чтобы хоть в теченье получаса Этот громкий пафос получался… Сколько воздуха и сколько света Поглотят советские края, Если выше выдумки поэта Поднялась Республика моя! 1934

133. КИРОВУ

1

Этот выстрел Раздался и замер, Только отзвук Далекий застыл. Горький опыт Прощаний с друзьями Нас от стонов и слез Отучил… Это можно Спокойно сказать, Но тяжелое Страшное дело — Чтобы нам На перроне стоять «В ожиданье Прибытия тела»… Он покоится (Сдвинуты брови, Лиловатые тени Легли), Он, наполнивший Собственной кровью Одряхлевшие вены Земли.