Стихотворения Катулла в переводе А. А. Фета
Шрифт:
Амастр понтийский и носящий букс Цитор[15]
Вам, говорит галера, это было все
Известно: из стари из самой, говорит,
Она стояла на вершине; там твоей,
Смочила весла на твоих она зыбях
И уж оттуда по широким всем морям
Несла владельца, вправо ли иль влево звал
Встающий ветер, или разом задувал
И не дала обетов никаких она[17]
Богам прибрежным, с самых отдаленных вод
Морских до озера прозрачного дойдя.
Но это все минуло; ныне в тишине
Она приюта старясь, предается вам,
Близнец ты, Кастор, и ты, Кастора близнец.
№5. К Лезбии[18]
Жить и любить давай, о Лезбия, со мной!
За толки стариков угрюмых мы с тобой
За все их не дадим одной монеты медной,
Пускай восходит день и меркнет тенью бледной:
Для нас, как краткий день зайдет за небосклон,
Настанет ночь одна и бесконечный сон.
Сто раз целуй меня, и тысячу, и снова
Еще до тысячи, опять до ста другого,
До новой тысячи, до новых сот опять.
Когда же много их придется насчитать,
Смешаем счет тогда, чтоб мы его не знали,
Чтоб злые нам с тобой завидовать не стали,
Узнав, как много раз тебя я целовал.
№6. К Флавию[19]
Флавий, о милой своей ты Катуллу,
Будь она только красивой, пристойной,
Все рассказал бы, не справясь с молчаньем.
Только не знаю, с какой недостойной
Там ты связался; признаться и стыдно.
Что не вдовой твоя ночь-то угасла,
Это с постели гласит нам немолчно
Запах венков и сирийского масла,[20]
Да изголовье; оно ведь измято
Тут вот и там, и кровать твоя еле
Держится, так она вся расшаталась.
Если слова их не верны, то в теле
Дряблость и шаткие ноги все скажут,
Что по ночам у тебя за затеи.
Ты что ни есть, хорошо или худо,
Все мне скажи; я вас с милой твоею
Стройною песнью прославлю до неба.
№7. К Лезбии[21]
С меня ты требуешь, о Лезбия, признаний,
Как много мне твоих достаточно лобзаний?
Как велико число либшских всех песчин,
Лежащих близ цветов Кирен[22] среди равнин,
Между оракула Зевесова жилищем
И Батта древнего почёющим кладбищем;[23]
Иль сколько с неба звезд средь тишины ночей
Взирают на любовь таящихся людей,
Лобзаний столько же горящему недужно
Насытиться вполне еще Катуллу нужно,
Чтоб любопытный их не сосчитал какой,[24]
И порчи не наслал на них язык дурной.
№8. К самому себе[25]
Бедняк Катулл, не будь ты более шутом,
Коль видишь, что прошло, считай оно пропало.
Светило солнышко тебе живым лучом,
Когда ты хаживал, как дева указала,
Любимая тобой тогда как ни одна.
Какие игры тут бывали между вами;
Ты их желал, от них не прочь была она.
Живило солнышко и впрямь тебя лучами.
Не хочет уж она, ты тоже не хоти,
За убегающим ты не гонись, будь гордым,
Душою тверд сноси, волненья укроти.
Прощай же дева, ты. Уже Катулл стал твердым.[26]
Не станет он тебя отыскивать, молить;
Как не пойдет никто, так станешь ты унылой
Преступная, увы! Придется тяжко жить!
Кто за тобой пойдет? Кому казаться милой?
Кого тебе любить? Кому назвать своей?
Кого поцеловать? Кого куснуть больней?
А ты, Катулл, терпи с незыблемою силой.
№9. К Веринию[27]
Ты, что из всех моих приятелей, поверь,
Вериний, в тысячу милей мне раз и боле,
К пенатам ты своим вернулся ли теперь,