Стихотворения
Шрифт:
И роса, как слеза на ресницах, висит на ветвях.
Ведь всегда зажигаются звезды на небе ночном,
Зажигает фонарщик огни на столбах.
И глядится в глаза твои благословенный покой,
Видишь, как улыбаются дети в предчувствии сна.
Ведь всегда по ночам ожиданий трепещущий рой,
Этой ночью лишь мука одна.
Ведь обычно в ночи мимо темных небесных зияний,
Мимо бреда луны, млечный путь голубой заслоня,
Мимо спящих садов, меж кошмаров
Мрачной тенью бредут привиденья минувшего дня.
Ведь обычно в ночи кто-то гонит злодейской рукою
Изумленный мой дух в тот обман, где мерцают огни.
Ведь обычно и в тучах сквозит ожиданье покоя.
Этой ночью лишь звезды одни.
4. Умный сын
Отец запер в доме все двери подряд,
Засова не снял ни с единой
И склонился всмотреться в незрячий взгляд,
Взгляд последний умного сына.
Перевод с иврита Елены Аксельрод
РУБАШКА В ПОЛОСКУ
Мы сновидцы. Не верь, что твой сон прозорлив,
Что душой ты спокоен, и трезв, и суров.
Выше горла подступит весенний прилив,
Смыв остатки несбывшихся снов.
И увидишь, проснувшись, что сон твой убит,
Ты продрог, негде скрыться — ни звуков, ни лиц.
Утро светом хлестнет и росой окропит,
И повесит слезу меж ресниц.
Лишь коснешься ты мира застывших сердец,
И расколется мир твой, как хрупкий сосуд.
Раз в полоску наряд тебе выбрал отец,
Братья в жертву тебя принесут.
Перевод с иврита Елены Аксельрод
БЕЛЫЕ ДНИ
Эти белые дни так длинны – будто солнца лучи.
Велико одиночество, будто большой водоем.
В небо смотрит окно, и широкое небо молчит.
И мосты перекинуты между вчерашним и завтрашним днем.
Мое сердце привыкло ко мне и умерило пыл,
примирилось и стало удары спокойней считать,
как младенец, что песню мурлычет и глазки закрыл,
потому что уснула и петь перестала усталая мать.
Как легко мне идти, мои белые дни, на неслышный ваш зов!
Научились смеяться глаза, не прося ни о чем,
И давно торопить перестали тягучие стрелки часов.
Велики и прекрасны мосты меж вчерашним и завтрашним днем.
Перевод Мири Яникова
Антология Ивритской Поэзии, Ташкент, 2003, с. 237
СОСНЫ
Здесь
И дерево не спрячется в снегу,
Но среди этих сосен, на опушке,
Я снова с детством встретиться могу.
Звенят иголки сосен: жили-были…
А я сугробы родиной зову,
И этих льдов густую синеву,
И сосен тех слова, слова чужие.
Быть может, только перелетным птицам,
Которых держит в небе взмах крыла,
Известно, как с разлукою смириться.
О сосны! Родилась я вместе с вами,
Два раза вместе с вами я росла –
И в тот, и в этот край вросла корнями.
1954
Перевел Владимир Глозман
О СЧАСТЬЕ
*
Это счастье! И как его вынести всё же
Мне, ненастьям обученной жизнью?
Из окна одиночества каждый прохожий
Мне как весть из далёкой отчизны.
Ещё свет по глазам не ударил и рядом
Не воздвигло сияние стену
Перед уличным людом и голодом взгляда,
Пред чужой и влюблённой Вселенной.
И я стану как те, что проходят по небу
На свинцовых ногах . Как скажу я «Не надо»
Тебе, позднее, хрупкое счастье и небыль,
Луч весенний в сезон листопада.
*
Дышать, любить — безмерная свобода.
Куда ни посмотрю – повсюду образ твой
Под кровлей дома и под небосводом,
В сиротстве праздничном, в беседе круговой.
В час неприступный и холодный отдаленья,
Когда ты в стороне и отчуждён, клянусь,
Мой, как мотив или дорожное моленье,
Ты навсегда у памяти в плену.
Чист воздух гор. Не разделяй, не властвуй.
Как гибок и высок твой невесомый путь,
Как в сердце мне вместить тревогу счастья
И бесподобную свободу не спугнуть!
*
Так ветви тяжелы, и если плод падёт
В траву беззвучно, мы и не заметим
И не узнаем, что в пустыне где-то
Нагое дерево стоит и снова ждёт.
Но мы с тобой не зря тот ужас гнали
Плодоношения, тот страх, что изначален,
И в свете осуждён ночною тьмой.
Замри, замри. Тебе, сердечко, дали
Прожить всю вечность маленькую
Счастья и смерть его узреть самой.
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер