Стихотворения

Бедный Демьян

Дома для отдыха в лесу!

Рабочий отдых стал культурным

И оздоровленным насквозь.

Вот почему потоком бурным

В стране веселье разлилось.

Вот почему теперь в газете

Мы пишем и в стихах поем.

Что мы — счастливей всех на свете

В труде и в отдыхе своем!

1937

* * *

Весенний благостный покой… Склонились ивы над рекой. Грядущие считаю годы. Как много жить осталось мне? Внимаю в чуткой тишине Кукушке, вышедшей из моды. Раз… Два… Поверить? Затужить? Недолго мне осталось жить… Последнюю сыграю сцену И удалюсь в толпу теней… А жизнь — Чем ближе к склону дней. Тем больше познаешь ей цену.

1938

Стихотворения. 1941-1945

Анка-партизанка

Белорусская песня

Любовались люди Анкой: Нет девчоночки былой, Стала Анка партизанкой, Комсомолкой удалой. Вот она — сидит на танке. Вражий танк. Ее трофей. Шлем, ружье на партизанке, А румянец — до бровей. «Ай

да девка!» — «На приметку!» Разговор про Анку был. Анка вызвалась в разведку И пошла во вражий тыл. Не сплошать — одна забота. Шла сторожко, как лиса, Через топкие болота, Через темные леса. Край родной! Он весь ей ведом. Тонок слух. Глаза горят. Через день за Анкой следом Партизанский шел отряд. Подошел к фашистам с тыла. Захватил врагов врасплох. У фашистов кровь застыла. Был конец злодеев плох. «Анка, глянь, летит к танкетке! Бьет по танку!» — «Уй-ю-ю!» «Удала была в разведке, Удалей того — в бою!» Жестока была расплата Славной девушки-бойца За расстрелянного брата, За сожженного отца. За народ, за трудовую Разоренную семью, За страну свою родную, Белоруссию свою!

1941

Драй петук!

Баллада

Офицер фашистский роту По-фашистски просвещал, Мародерскую работу Ей на фронте обещал: «Птис ви есть хотель? По-руски Знайте слов немножка штук: Энтен — утки, гензе — гуски, Вместа гуски — драй петук!» Офицер фашистский роту Мародерству обучал, Не смягчая ни на йоту Основных его начал: «Мародерство есть без шутки Блакароднейший наук. Гензе — гуски, энтен — утки, Вместа гуски — драй петук! Грабьте птис в любой колхоза. Птис во всех дворах гуляйт. Всех мужик пугайт с угроза. Не боится? Застреляйт! Змело требовайт закуски, Виривайт ее из рук. Энтен — утки, гензе — гуски, Вместа гуски — драй петук!» Но советская пехота Немцев встретила на честь: Полегла почти вся рота, Остальным хотелось есть, Отощалые желудки Натерпелись адских мук. Гензе — гуски, энтен — утки, Вместа гуски — драй петук! Ворвалися мародеры В украинское село. А «по-руски» разговоры Позабыли, как назло. Кто-то вдруг припомнил фразу После дьявольских потуг. По дворам фашисты сразу Заорали: «Драй петук!» Ели, пили, веселились… Сном закончив пьяный пир, В ту же ночь переселились Немцы все в загробный мир. Партизаны, из засады Налетев, как сонных мух, Их избили без пощады: «Вот вам, гады, Драй петук!» В Киле, в Гамбурге, в Берлине Слез не выплакать очам. Мародеров семьи ныне С дрожью слышат по ночам: Кто-то дверь легонько тронет, Постучится — тук, тук, тук! И всю ночь надрывно стонет: «Драй петук!.. Драй петук!.. Драй петук!..»

Я верю в свой народ

Пусть приняла борьба опасный оборот, Пусть немцы тешатся фашистскою химерой, Мы отразим врагов. Я верю в свой народ Несокрушимою тысячелетней верой. Он много испытал. Был путь его тернист. Но не затем зовет он родину святою. Чтоб попирал ее фашист Своею грязною пятою. За всю историю суровую свою Какую стойкую он выявил живучесть, Какую в грозный час он показал могучесть, Громя лихих врагов в решающем бою! Остервенелую фашистскую змею Ждет та же злая вражья участь! Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни. Во вражеском тылу тревожные огни. Борьба кипит. Она в разгаре. Мы разгромим врагов. Не за горами дни. Когда подвергнутся они Заслуженной и неизбежной каре. Она напишется отточенным штыком Перед разгромленной фашистскою оравой: «Покончить навсегда с проклятым гнойником, Мир отравляющим смертельною отравой!»

Подарки с «ост-фронта»

Баллада

Как фрейлейн Берте летом Завидовали все! Шел разговор при этом Не о ее красе. Таких же три урода, Как и она сама, — Есть на уродов мода! — От Берты без ума. Ответ был ею точный Дан каждому из них: «Ты, верю, фронт Восточный Прославишь, мой… жених!» В «грабьармии» все трое, Разбойный пыл их лют. Невесте три «героя» Подарки с фронта шлют. Соседкам был понятен Ее святой экстаз: Подарков вид приятен. На них кровавых пятен Не видел Бертин глаз. «Шаль!! — Берта отмечала. Ботинки! Мой размер!» И в письмах отвечала: «Спасибо! Данке зер!» Наставит междометий (Разжегся аппетит!). Один, другой и третий Ей нравится бандит. У Берты блеск во взоре. Дела-то каковы! Она получит вскоре Подарки… из Москвы! «Москву — о чем тут речь-то? Возьмем в неделю, в две!» Но приключилось нечто На подступах к Москве. Москва — на том же месте, Фашисты — не на том! «Трех женихов невесте» Из-под Москвы известье Пришло, смутив весь дом. Ах, не увидит Берта Уже счастливых дней: Три траурных конверта Лежали перед ней!

Прилетела ворона издалеча — какова птица, такова ей и встреча

Смотрят

наши: «Гитлер! Вона!» «Что за шут! С неба падает корона — Парашют!» «Уцепился за корону Гитлер-пес». «Вон какую к нам ворону Черт принес!» Ошарашенного гада Жуть берет. «Ай, не нада! Ай, не нада!» — Он орет. В страхе бельма гад таращит: «Ой, беда! Ой, меня корона тащит Не туда! Как убрать мне ноги, плечи И живот? Не такой желал я встречи, Либер готт! Дайте место, где я сяду Без помех!» Но в ответ раздался гаду  Грозный смех: «Опускайся, медлить неча! Дело — гут! Где ни сядешь, будет встреча, Как и тут! Погляди кругом, ворона: Всё полки. Опускайся, вместо трона, На штыки!»

1941

Счастливый Бенито

С фронта русского Бенито Шлет невесте письмецо. Он воюет знаменито. Результаты — налицо. «Что за люди, миа Бьянка, В этой чертовой стране: Здесь крестьянин и крестьянка Партизан иль партизанка, — Все участвуют в войне! Надо быть всегда на страже: Люди скрытны и хитры, Здесь приходится нам даже Опасаться детворы. Случай был — один из многих: Пред избушкою одной Три подростка босоногих В пляс пустились озорной. Мы смеялись, чужестранцы — Немцы, венгры, итальянцы, — Ухватившись за бока. Есть ли где на свете танцы Удалее гопака?! Но когда мы все, солдаты, Закричали: „Молодцы!“ — Полетели в нас гранаты! Вот они какие хваты, Украинские мальцы! Грохот, вопли, стоны, охи… Той порой мальчишки — фить! „Плясунов“ средь суматохи Было некому ловить. Три советских пионера Нам сплясали мастерски: От красавца офицера Лишь осталися куски, Десять с ним солдат убито, Двое — раненых; средь них Я, удачливый Бенито, Твой возлюбленный жених. Сохранен святою девой, Счастлив я. Тебе привет Я пишу рукою… левой, Потому что — правой нет!»

1941

Помянем, братья, старину!

О поле, поле Куликово, Врага ты видело какого! Здесь бились русские полки, И пахари, и рыбаки; Удары грудью принимая, Они свершили свой обет: Им показала свой хребет Орда свирепого Мамая! Враг новый рыщет на Дону, Помянем, братья, старину, Почтим и прадедов и дедов, Ударим так, чтоб никогда Уж не воспрянула орда Осатанелых людоедов!

1942

Боевой зарок

Лик этот скорбный, слезы эти И обездоленные дети, Врагом сожженный дом родной, От обгорелого порога Одна осталася дорога — Искать норы в глуши лесной, Покинув прах отцов и дедов. Таков, Россия, жребий твой В мечтах немецких людоедов! Но — в испытаньях ты тверда. Уже не раз, не два чужая Остервенелая орда Шла на тебя, уничтожая Твои деревни, города. Но на кровавых именинах Умела ты принять гостей: О, сколько на твоих равнинах Истлело вражеских костей! Ты отстоять себя сумела, И слава о тебе гремела: «Все, кто искал на Русь пути, Ее природу знали скудно: В Россию вторгнуться — нетрудно, Трудней — назад живым уйти!» Уроки прошлого не учат Ослов: таков ослиный рок. Им нужен новый, свой урок. Так пусть они его получат! Бойцы, дадим святой зарок: «Разбить врага — в ближайший срок!»

1942

Это — то, что нужно!

Недостаток кожи и ее заменителей вынудил советское командование выпустить обувь для войск — из сукна.

Можно себе представить, как тяжело сражаться русским в мороз в этой обуви!

Римское радио от 19/XII 1942 г.

Ай да Бенито. Влип знаменито!

Новая итальянская пословица

Муссолини — речь о нем! — Разболтался дуче, Мол, у русских с каждым днем Положенье круче, Что дела их, видит бог, Никуда не гожи: Русский фронт насквозь продрог, Потому что нет сапог: Не хватает кожи! В довершение всех бед При заторе с кожей Никакой замены нет, На нее похожей. Но у русских — к их стыду, — Чтоб смягчить свою беду, Сыскан в нынешнем году Выход их исконный: Так — у них в большом ходу Стал сапог… суконный! Жалко дуче русских ног? Нет, он зло смеется. Он, болван, узнать не мог, Что суконный наш «сапог» Валенком зовется! Брех понес о нем сплошной, Брех нелепый и смешной, Муссолини злобный. Русский валенок родной Легкий, теплый, шерстяной, До чего хорош зимой, До чего удобный! Он в морозы и в снега Серо пусть — на взгляд врага Выглядит наружно, Да согрета в нем нога! Вот чем обувь дорога! Стало быть, что нужно! Верный друг наш, он вдвойне Нам дороже на войне Зимней да морозной. До чего ж охота мне Городской вскричать родне И родне колхозной: Марья, Дарья, Митрофан, Сашенька с Феклушей, Епифан и Селифан, Тетя Феня, слушай, Слушай, дядя Ферапонт: Шлите валенки на фронт! Шлите срочно, дружно! Это — то, что нужно!