Стихотворения

Хьюз Тед

Песнь любви

Она его любила и он её любил Он поцелуями высасывал ей прошлое пытаясь высосать и будущее Всё остальное в нём не возбуждало аппетита Она его кусала грызла и сосала Мечтала чтоб он завершился в ней Надёжно и уверенно навеки навсегда От вскриков их дрожали занавески Её глаза не бегали вокруг Но взгляды всё пытались пригвоздить его ладони локти и запястья Он так её сжимал чтоб даже жизнь Не вырвала её из этого момента Он так хотел чтоб будущее умерло Мечтал упасть обняв её руками С вершины этого момента в никуда А может в вечность или как уж суждено Она стремилась тяжестью объятий Его впечатать в собственные кости Его улыбки приходили из зачарованной страны Куда обыденному миру не добраться Её улыбки как укусы паука Чтоб он не дёргался пока она не голодна Его слова солдаты оккупационных армий Её усмешки как попытки покушений Его взгляды пули или кинжалы мести Её беглые взоры призраки в углах хранящие чудовищные тайны Его чуть слышный шёпот словно кнут с ботфортами Её

поцелуи юристы строчащие без остановки Его ласки последние зацепки для выпавшего за борт Её любовные шалости скрежет замков Их громкие крики пластались по полу Как зверь волочащий огромный капкан Его обещания шутка хирурга Её обещания напрочь сносили ему крышку черепа И она собиралась сделать из этого брошку Его мольбы вытягивали из неё все жилы Он учил её завязывать любовный узел Её мольбы заливали его глаза формалином В глубине тайного ящичка Их вопли вонзались в стены Их головы разваливались во сне как две половинки Разрезанной дыни, но любовь не удержишь В переплетённом сне они менялись и руками и ногами Мозги их в сновидениях держали друг друга в заложниках Поутру каждый просыпался с лицом другого

Взгляд мельком

"О листья, — Ворон пел, дрожа, — О листья —" Прикосновение края листа к его глотке Гильотинировало дальнейшие комментарии. Тем не менее Он продолжал безмолвно взирать на листья Сквозь голову бога, которую быстренько заменили.

Царь падали

Дворец его — из черепов. Корона его — последние щепки Корабля жизни. Трон его — костяной эшафот, для повешенного — Финальные плечики, прокрустово ложе. Платье его чернеет последней кровью. Пусто царство его — Пустой мир, чей последний крик Улетел безнадёжно, отчаянно В слепую, немую, глухую бездну, Чтобы вернуться — сморщенным, смолкшим — Царствовать над тишиной.

Две эскимосские песни

I. БЕГСТВО ОТ ВЕЧНОСТИ

Человек без лица бежал по земле Без глаз без рта гололицый бежал Он знал что бежит по камням смерти Он знал что он призрак вот и всё что он знал. Чувствуя под камнями миллионы лет Он нашёл слизняка но в него ударила молния Он дымился выжженным нимбом в онемевшей ладони. Чувствуя под камнями миллионы лет Он нашёл форель но ударил белый жаркий мороз Из дыма звезды рыба замёрзла кристаллами. Чувствуя под камнями миллионы лет Он нашёл мышь но выдох времени Рассыпал её в крошки под костяшками пальцев. Он нашёл острый камень пробил дыры в своём лице Через кровь и боль смотрел на землю. Он пробил ещё глубже и сквозь кровь и боль Визжал на молнию, на мороз и на время. Затем, лёжа средь костей на кладбищенской земле, Он увидел женщину, певшую животом. Он отдал ей глаза и рот в обмен на песню. Она заплакала кровью, она закричала от боли. Боль и кровь были жизнью. Но человек рассмеялся — Песня того стоила. Женщина почувствовала себя обманутой.

II. КАК ВОДА НАЧАЛА ИГРАТЬ

Вода хотела жить Она пошла к солнцу она вернулась рыдая Вода хотела жить Она пошла к деревьям те жгли она вернулась рыдая Они гнили она вернулась рыдая Вода хотела жить Она пошла к цветам те пожухли она вернулась рыдая Она хотела жить Пошла к утробе встретила кровь Вернулась рыдая Пошла к утробе встретила нож Вернулась рыдая Пошла к утробе встретила похоть испорченность Она вернулась рыдая хотела умереть Она пошла к времени вернулась сквозь дверь из камня Вернулась рыдая Пошла сквозь космос искать ничто Она вернулась рыдая хотела умереть Пока рыдания не закончились Она лежала на самом дне Совершенно измочаленная совершенно чистая

Малокровка

О малокровка, скрывающаяся от гор в горах, Раненая звёздами и истекающая тенями, Поедающая целебную землю. О слабая кровь, мелкая бескостная мелкая бескожная, Пашущая скелетом коноплянки, Пожинающая ветер и обмолачивающая камни. О слабая кровь, барабанящая в коровий череп, Пляшущая на ножках мошкары С носом слона с хвостом крокодила. Выросшая столь мудрой выросшая столь грозной Сосущая заплесневелые сиськи смерти. Сядь мне на палец, спой мне на ухо, о малокровка.

Другие стихи о Вороне

Из "Трёх легенд" [1]

II

Камень спал Безмерно крепким сном. Камень спал, и корни дуба Казались снами глупых людоедов. Камень спал, хоть городская суматоха Охотилась за ним, и он не мог пошевелиться. Камень спал, хотя люди гремели Железом у его дверей. Камень

спал, хотя небо пыталось Взломать его двери льдом. Хотя ветер, комар ненасытный, Всё кусал и кусал. Но время качало камень, пело ему колыбельную. Время его никому не отдаст. Камень спал. Внезапно камень распахнул глаза. Ворон щурился на мир.

1

Первая из трёх "легенд" открывает вышедшую в 1970 году в издательстве Faber and Faber книгу "Ворон. Из жизни и песен Ворона" (Ted Hughes. Crow. From the Life and Songs of the Crow) и названа там "Две легенды" (цитирую по: Ted Hughes. Collected Poems. Faber and Faber, 2003, p.1253) — прим. перев.

III

Чернота проглотила солнце — Любила его, злорадствовала, ликовала, Закрывала ему глаза. Чернота захватила деревья — хоть и живые, Они возвышались во мраке Кладбищенскими статуями. Чернота захватила ручей — он бежал торопливо, Но весь чёрный, как кровь, Заключённая в сердце. Чернота захватила коньки крыш. Захватила дороги, холмы, Дно озёр, мошкару под листвой. Солнце засияло, чернота взорвалась словно шарик, И листья затрепетали, оказавшись В ужасном свете. Тени травинок глубоко впечатались В кожу Страшного суда Вселенной. Обычный рассвет. Он пробирался Под скрещенными копьями росы Под схваткой крови и цветов У Ворона расширились зрачки Как герб на изодранном знамени Как зрачок Адама Выдернутого рукой за волосы из глины.

Вороново перо

Там, где нет ничего Перо ворона кружится, падает Изморозь от солнца и хрупкие Галактические инкрустации Отбеливают его края Перо всё падает Вьются над ним ветра Порожденья космических спор Радуясь и размножаясь Перо ворона продолжает падать Горы торчат и горбятся Поднимают головы и глядят С высоты позвоночника А перо всё падает Реки высовываются из чешуи и Ползут к морю И дождь разошёлся А перо продолжает падать И пятицветный леопард Рушится с дерева над рекой Жаба откалывается от гальки Перо всё падает Носорог ломится из зарослей ежевики Бабочка крутится в вихре Мышь делает стойку, изумлённо глядя вокруг Перо падает и падает И люди обнимаются Лягушачьими лапками в домах И смотрят из окон на Пустоту, сквозь которую перо падает Волшебной палочкой Проглотившей своего волшебника.

Пир Ворона

В вычислительном центре Ворон Склевал у оператора глаза И вытащил кишки, а закусив Печёночкой, сказал: "Ну, я доволен. Теперь всё это мусор. Я доволен, Что это не заполонило мир. Всё, что не нужно Господу, — моё."

Гимн Ворона

Пламя трудится над солнцем солнце над землёй Луна трудится над морем море Трудится над луной и землёй Над морем и землёй трудится ветер Времена года трудятся над всею жизнью И солнце над всею жизнью Земля над всею жизнью А жизнь трудится над смертью Муравьиная царица трудится над яйцом Людоед трудится над собственной жизнью Комар трудится над собственной жизнью И жизнь трудится над жизнью с помощью мужчин и женщин Атомы трудятся над пламенем что трудится над солнцем Трудящимся над временами года и ветрами И морем и землёй Мужчинами и женщинами трудящимися над жизнью и смертью Листья трудящиеся над жизнью и смертью Гадюка трудящаяся над жизнью и смертью И муха и труды Свадебных колокольчиков и голодающий Трудящийся над жизнью и смертью Трудятся не больше чем звёзды Всё это части странного мотора Летящего сквозь космос с энергией всех солнц Громадное насекомое, спешащее на свадьбу

Счастливая глупость

Ворон услышал крик девицы — и тут как тут дракон. Подумал, не построить ли ракету и улететь — Но никакой надежды. А укреплённый замок? Темницу в башне? Нет, слишком поздно. Дракон повсюду, словно море в шторм, Да жалостно девица плачет. Ворон проковырял две дырочки в носу. И заиграл на этой флейте Да начал пританцовывать, постукивая в барабан. Дракон остолбенел — его всю жизнь Пленяла музыка. Расплылся он в улыбке И заплясал. В благоговейном ужасе, Глазам своим не веря, девица присоединилась к танцу. "Молю, не прекращай, — она шептала, — не прекращай". И трое танцевали — и Ворон не смел остановиться — Под скрипы флейты-клюва и барабанный бой. Как вдруг — о горе! — дыханье Ворона иссякло. Девица побледнела. Но зарыдал дракон. Он принялся лизать Ворону лапы, Он обслюнил ему все пальцы — "Ещё, ещё! — он требовал. — Будь моим богом!"