Долго искал я во тьме лучезарного бога…Не было сердцу ответа, душе молодой упованья…Тщетно вставали из мрака неясные, темные боги…Вдруг просветлело в душе, вдалеке засверкали алмазы –Лучшие в темных коронах творений земных и небесныхЯркие три метеора среди безотрадной пустыни:Яркой звездой показалась природа могучая в мраке,Меньше, но ярче светило искусство святое;Третья звезда небольшая загадочный свет проливала:Женщиной люди зовут эту звезду на земле…Этим богам поклоняюсь и верю, как только возможноВерить, любить и молиться холодному сердцу…Июль 1898.Трубицыно
Дума
Одиноко
плыла по лазури луна,Освещая тенистую даль,И душа непонятной тревогой полна,Повлекла за любовью печаль.· · · · · · · · · · · · · · · ·Ароматная роза кивала с окна.Освещенная полной луной,И печально, печально смотрела онаВ освежающий сумрак ночной…На востоке проснулся алеющий день,Но печальный и будто больной…Одинокая, бледная, робкая теньПромелькнула и скрылась за мной…Я прошел под окно и, любовью горя,Я безумные речи шептал…Утро двигалось тихо, вставала заря,Ветерок по деревьям порхал…Ни призыва, ни звука, ни шопота словНе слыхал я в ночной тишине,Но в тенистом окошке звучала любовь…Или, может быть, грезилось мне?..О, безумный! зачем ты под старым окномЕй, безумной, шептал в тишине,Если ночь провела она в чувстве одном,И в твоем опустевшем окне?!..· · · · · · · · · · · · · · · ·Днем мы холодно встретились… Пламень живойПогасил этот пасмурный день…Я не вспомнил про час одинокий ночной,Про ее быстрокрылую тень…27 июля 1898.Боблово
Странно: мы шли одинокой тропою…
Странно: мы шли одинокой тропою,В зелени леса терялись следы,Шли, освещенные полной луною,В час, порождающий страсти мечты.Стана ее не коснулся рукою,Губок ее поцелуем не сжег…Всё в ней сияло такой чистотою,Взор же был темен и дивно глубок.Лунные искры в нем гасли, мерцали,Очи, как будто, любовью горя,Бурною страстью зажечься желалиВ час, когда гасла в тумане заря…Странно: мы шли одинокой тропою,В зелени леса терялся наш след;Стана ее не коснулся рукою…Страсть и любовь не звучали в ответ…Лето 1898
Я шел во тьме к заботам и веселью…
Тоску и грусть, страданья, самый ад,Всё в красоту она преобразила.Гамлет
Я шел во тьме к заботам и веселью,Вверху сверкал незримый мир духов.За думой вслед лилися трель за трельюНапевы звонкие пернатых соловьев.И вдруг звезда полночная упала,И ум опять ужалила змея…Я шел во тьме, и эхо повторяло:«Зачем дитя Офелия моя?»2 августа 1898
Идеал и Сириус
Я долго странствовал по свету,Я всё увидел, всё узнал,Но, мглой туманною одета,Ты мимо шла, мой идеал.Я много понял звезд лучистых,Одна лишь тайный свет лила,Как лунный отблеск серебристый,Была печальна и светла.И долго вещие зеницыСмотрели в сумрачный туман,Где ярко-красные зарницыМрачили неба океан.Теперь я понял тайну ночи,Нашел Тебя, мой Идеал…Твои лишь ныне блещут очи,Как вечно Сириус сверкал!..7 августа 1898.Дедово
В море одна лишь волна…
В море одна лишь
волна – быстротечная.В небе одна лишь звезда – бесконечная.В мире одна лишь душа – вечная.12 августа 1898
В моей душе больной и молчаливой…
В моей душе больной и молчаливойСложилась песня чудная одна,Она не блещет музыкой красивой,Она туманна, сумрачна, бледна.В ней нет напева, звук ее нестройныйНе может смертный голос передать,Она полна печали беспокойной…Ее начало трудно рассказать…Она одна сложилась из созвучийТуманной юности и страждущей любви,Ее напев чарующий, певучийЗажег огни в бледнеющей крови.И счастлив и несчастен бесконечноТот смертный, чью она волнует кровь,Он вечно страждет, радуется вечно,Как человек, как гений, как любовь!..20 августа 1898.ШахматовоПоляна в Прасолове-Эскинском.
Табор шел. Вверху сверкали звезды…
Цыгане шумною толпой
По Бессарабии кочуют…
Табор шел. Вверху сверкали звезды.Кончил он тяжелый, трудный путь,Кончил буйной прихоти наездыИ, усталый, жаждал отдохнуть.Но в сердцах еще играла дикоКровь, и темный лес гремел,Пробужденный звоном, свистом, криком,На веселье сумрачно глядел.Так кончали буйные цыганеДикой, звонкой прихоти наезд…В высоте, на темном океанеМеркли, гасли легионы звезд.22 августа 1898
Как мучительно думать о счастьи былом…
Как мучительно думать о счастьи былом,Невозвратном, но ярком когда-то,Что туманная вечность холодным крыломУнесла, унесла без возврата.Это счастье сулил мне изнеженный Лель,Это счастье сулило мне лето.О, обманчивый голос! певучая трель!Ты поешь и не просишь ответа!Я любил и люблю, не устану любить.Я по-прежнему стану молиться.Ты, прекрасная, можешь поэта забытьИ своей красотой веселиться.А когда твои песни польются вдалиБеспокойной, обманчивой клятвой,Вспомню я, как кричали тогда журавлиНад осенней темнеющей жатвой.23 сентября 1898.Петербург
Что будет в сердце, в мыслях и в уме…
Что будет в сердце, в мыслях и в уме,Когда, любя таинственно и нежно,Вампира ты увидишь в полутьмеС глазами, полными, как океан безбрежный?Я вижу женщину. Она бросала страстьГлазами чудными и страшными, как пламень.Казалось, вся земли и неба властьТаилась в них, – а сердце было камень.Она смеялась смехом сатаны,И этот смех отталкивал и жалил.Глаза сверкали, радости полны,И каждый в них хоть часть души оставил.О, если б броситься и жадно обнимать,И целовать, и выпить страсть вампира,Потом убить, на части растерзатьИ части сердца трепетно слагатьК ногам на миг забытого кумира!30 сентября 1898
Душа моя тиха. В натянутых струнах…
Душа моя тиха. В натянутых струнахЗвучит один порыв, здоровый и прекрасный,И льется голос мой задумчиво и страстно.И звуки гаснут, тонут в небесах…Один лишь есть аккорд, взлелеянный ненастьем,Его в душе я смутно берегуИ с грустью думаю: «Ужель я не могуДелиться с Вами Вашим счастьем?»Вы не измучены душевною грозой,Вам не узнать, что в мире есть несчастный,Который жизнь отдаст за мимолетный вздох,Которому наскучил этот бог,И Вы – один лишь бог в мечтаньи ночи страстной,Всесильный, сладостный, безмерный и живой…19 октября 1898