Стикс - 2
Шрифт:
В родном городе были суровые зимы. Ладно бы мороз! На набережной Амура ветер сбивал с ног, такой силы были его порывы. Она же ехала на базу в Сочи, да еще через Москву! Там, в Сочи, должен был пройти отборочный тур на Всероссийский конкурс красоты. Билет ей оплатили. Перехватили в Москве, представитель модельного агентства. Кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба Ольги Маркиной, не соблазнись она деньгами?
В кафе на втором этаже, за чашкой кофе между двумя авиарейсами, шикарно одетая женщина гладила по руке и шептала на ухо:
— Милочка, там
И также на ушко называлась цифра, которая тогда казалась Ольге астрономической. Теперь-то она понимала, как дешево ее купили! Но тогда она смотрела за окно: на улице была плюсовая температура, с крыш капало, таял снег. Было такое ощущение, что прилетела из зимы в весну. В вечную весну. Звенела капель, а ей казалось, что это ручьем в ее карманы льются деньги. Душа пела.
— Вы ведь даже не первая. Вице-мисс… Потому что все куплено… — журчала дама.
— Да, это правда. — Ольга вздыхала, ее главная соперница летела бизнес-классом, в сопровождении родителей. С танцовщицей из ночного клуба они не общались. И было обидно! Ну так обидно! А ведь цель у всех одна — выгодный контракт с модельным агентством. Зачем же время терять? Надо их опередить. И там же, в кафе, в здании аэропорта Ольга Маркина подписала свой первый контракт.
И первое время была счастлива, потому что не обманули. Хотя и жила на частной квартире, с такими же соискательницами денег и славы, но огромный плакат с ее изображением где только не висел! Бывало, не удержавшись, она указывала на него случайным людям, киоскерам, дворникам, просто прохожим, и с гордостью говорила:
— Видите? Это я!
Потому что не узнавали. А ей так хотелось славы! Только когда говорила сама, показывала, напоминала:
— Видите? Это я!
— Ой! И правда!
Как быстро все проходит. А главное, юность. Двадцативосьмилетняя модель, которая так и не стала суперзвездой, не в цене. Деньги она тратила легко, сбережений никогда не имела. Наряды, косметика, драгоценности, салоны красоты, дорогие курорты… Главным ее капиталом была красота, для нее и старалась. И сейчас вернулась к тому, с чего начинала. Впрочем, нет. И пары чемоданов в активе не было. Из вещей ей ничего не удалось спасти. Но рядом стоял мужчина, в которого она и вцепилась:
— Как же так, Леша? Как же так?
— Погоди, — поморщился он. — Надо выяснить: что же произошло? От чего загорелось?
— Да какая разница?! Все ж пропало!
— Да. Лаборатория сгорела. Неужели все пропало?
И тогда она ляпнула:
— Хорошо, что я там побывала раньше!
И тут уж Ладошкин в нее вцепился:
— Ты выкрала его записи? Черновики? Дневники?
Что-то скопировала?
— Может быть.
— Ты мне это отдашь?
— Может быть…
— А машина-то уцелела, — услышала вдруг она. — Огонь на соседей перекинулся. А лесок-то отстояли. Впрочем, и баньку отстояли.
— Какая машина?
Тут
— Да? Какая машина?
«Мерседес», на котором ездил Саранский, они нашли за домом, на обочине. Видимо, тот вошел с черного хода. Ольга всегда оставляла там ключ, под половичком, и теперь об этом пожалела.
— Машина принадлежит мне, — тут же заявил Ладошкин. — То есть фирме, генеральным директором которой я являюсь.
И полез в салон, на водительское место, Ольга тоже нырнула в машину. В замке зажигания торчал ключ. Вздрогнув, она узнала брелок: серебряный дельфин с глазами-изумрудами. Ее подарок Ивану.
— Похоже, это он поджег лабораторию, — тихо сказал Ладошкин.
— Но где же он сам?
— Кто знает? Оп-па!
И он вытащил из «бардачка» пистолет. Ольга вздрогнула:
— Это его.
— У него было оружие?
— Да. Я видела. — Она потянулась к пистолету.
— Стой! Не надо здесь ничего трогать!
Ладошкин положил пистолет обратно в «бардачок» и поспешно его закрыл. После чего сказал:
— Машину я отгоню к своему дому. Если Иван так и не объявится.
— Ты хочешь сказать, что заберешь ее себе?
— Дура! Ты не понимаешь, что происходит! — разозлился вдруг он. — Мы попали в неприятную историю.
Словно в подтверждение его слов раздался крик:
— Там труп!
Они вздрогнули и переглянулись. Потом одновременно выскочили из машины и кинулись к дому. Ольга бежала первой.
— Стой! Куда?! Не ходить!!! — кинулся ей наперерез один из пожарных.
— Но это же Иван! Пустите!
— Обожжешься, дура! Куда?!
Земля и в самом деле была раскаленной. Такое ощущение, что ее вывернули наизнанку травой внутрь, раскаленными камнями наружу. Отовсюду шел жар. Ольга мгновенно перепачкалась сажей, на нее летела копоть. От запаха гари мутило. Ее не пускали дальше. Лица у пожарных были красные, по щекам струился пот.
— Милицию надо, — сказал кто-то.
— Да едут уже! Звонили!
Стиснув пальцами, словно клещами, ее локоть, Ладошкин сказал на ухо:
— Я тебе сказал, что мы вляпались. Теперь поняла?
— Ты думаешь, его… убили?
— Ничего я не думаю. Кроме того, что у меня будут проблемы. И у тебя тоже.
— Я-то здесь при чем?
— Ты слишком уж много знаешь…
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Утро
«Ты слишком уж много знаешь…» Она поначалу думала — обойдется. Опознать обгоревший труп было невозможно, но Ольга сразу поняла, что это Саранский. Кому еще придет в голову спалить лабораторию? Это он поджег дом, а сам не успел выбраться из огня. Он окончательно сошел с ума. И машина. Его машина.
«Мерседес» Ладошкин отогнал к своему дому. Он жил неподалеку в небольшом, но уютном коттедже, купленном в кредит. Ольга знала об этом, потому что он все время жаловался. Проценты, мол, сумасшедшие, не надо было связываться с банком. Но ведь рискнул! Зато теперь руки у него развязаны. Иван-то погиб!