Стиль барса
Шрифт:
После того как Танин сказал, что он не мент, Паша было воспрял духом, но, когда Китаец выложил ему, что знает о его тайниках, снова приуныл. Больше всего его раздражало то, что он не смог справиться с таким на вид не особо сильным мужиком. Но невозмутимость, с которой тот осадил Пашу, вселила в него невольное уважение к непрошеному гостю.
Видя, что Паша внимательно его слушает и проникся его доводами, Китаец продолжил:
– Будешь говорить?
– Чего? – уныло поинтересовался Паша, пересаживаясь в кресло.
– Что ты знаешь о Заватове? – Китаец поднял бутылку и отхлебнул виски прямо из горлышка.
– О
– Почему это? – Достав сигареты, Китаец закурил.
– Кинул меня на сотку, вот почему.
– На сотку чего? – не понял Китаец.
– На сто тысяч дубов, вот чего.
– Неплохо, – усмехнулся Китаец. – Ну-ка расскажи.
– Чего рассказывать-то, – невольно поморщился Паша, – дело прошлое. Короче, когда он еще на заводе работал, ходил в первых замах у Крестовского, пообещал мне отмыть хоть миллион. Я не поверил. Тогда он меня устроил начальником службы безопасности завода. Два месяца все путем было, я и купился. А он меня кинул как последнего лоха.
– Подробнее, – потребовал Китаец.
– Принес я ему для начала сотку. – Паша как бы между делом потянулся к бутылке виски, в которой еще оставалось на донышке. – Он обещал через пару дней оформить на меня акции завода. Я тыркнулся к нему через два дня, он говорит: завтра, завтра – то же самое. Короче, ни бабок, ни акций.
Паша вылил остатки виски в стакан, а бутылку по-прежнему держал в руке.
– В общем, – продолжил он, – я его предупредил: бабок не будет – урою. А тут на завод как раз Крестовского назначили, и он Мишку с замов выпер. Мишка потом сам ко мне пришел и говорит: мол, не волнуйся, все свое получишь, еще и с процентами, только подожди немного, пока я снова на завод попаду. Я че, подождать не могу? Бабки есть, просто дело в принципе. Ну, жду. А он меня все завтраками кормит. Короче, забил ему стрелку, он мне обещал через неделю сто двадцать вернуть. Говорит, у него все на мази, скоро опять у кормушки будет. Ладно, я не гордый, еще неделю буду ждать, а потом урою гада.
Не успев договорить, Паша с силой метнул квадратную бутылку, целясь Китайцу в голову. Китаец ожидал чего-то подобного, поэтому успел сделать движение предплечьем и отбить бутылку, которая полетела к стенке. Бутылка угодила прямо в открытый бар, разбив несколько полных бутылок, рюмок и заднее зеркало. На паркет посыпались осколки стекла, запах виски, вытекшего из разбитых бутылок, быстро наполнил гостиную.
– Еще раз дернешься – пеняй на себя, – пригрозил ему Китаец. – Ладно, – как будто ничего не произошло, продолжил он, – с Заватовым более-менее ясно. Теперь расскажи, что вы задумали с Яной Аркадьевной?
– Ну, это наши дела, детектив… – буркнул Паша, – тебя это не касается.
– Я сам буду решать, что меня касается, а что нет, – отрезал Танин. – Не испытывай мое терпение. Или мне позвонить? – Он потянулся к телефонной трубке.
– Ладно-ладно, начальник, – пошел на попятную Паша, – если тебя это так волнует…
В прихожей запел звонок.
– Ты кого-нибудь ждешь? – Китаец достал из кобуры «макаров», встал и ткнул ствол Паше в шею.
– Никого, – пробормотал он.
– Тогда не открывай, – приказал Китаец.
– Тачка у дома стоит.
– Ладно, иди спроси, кого там черти несут. Учти – я буду рядом. Если что, получишь пулю в живот.
Паша поднялся с кресла и отправился в прихожую. Ткнув «пээм» ему в спину, Китаец двинулся следом. Он пристроился за деревянной дверью, держа руку с пистолетом у Пашиной поясницы.
Лязгнула щеколда, запирающая металлическую дверь, а дальше произошло нечто из ряда вон. Оглушая Китайца, раздалась длинная автоматная очередь и, почти одновременно сливаясь с первой, еще одна. Тело уже мертвого Пашки невидимая сила, скрытая в медных цилиндриках, отшвырнула к дальней стене прихожей. Стоя за дверью, Китаец распластался по обоям. Ему было видно, как пули впиваются в тело Паши, оставляя на месте своих смертельных укусов рваные раны. Несколько раз конвульсивно дернувшись, Паша, вернее, нашпигованный свинцом кусок мяса, сполз вдоль стены на пол, оставляя на обоях кровавый след, и замер в сидячем положении. Его голова свалилась на плечо, из полуоткрытого рта хлынула кровь, бурым пятном растекаясь по груди.
– Так будет со всеми, кто попытается встать у меня на пути, – услышал Китаец молодой мужской голос на лестничной площадке. – Пошли, у нас сегодня еще один клиент.
Голос показался ему неожиданно громким во внезапно наступившей после выстрелов тишине. Три пары ног сделали несколько шагов, двери лифта закрылись, и все окончательно стихло. Только электромотор, опускавший кабину, ровно гудел где-то наверху.
«Пожалуй, мне тоже пора». Взглянув на прощание в удивленно распахнутые Пашины глаза, Китаец протер ручку двери, на которой могли остаться его отпечатки, и без особой спешки спустился вниз по лестнице. По пути он снял перчатки и опустил в боковой карман пиджака.
Ничего рядом с домом не говорило о случившейся только что трагедии. Как будто и выстрелов никто не слышал. И все же Китаец был уверен, что Пашины соседи наверняка уже звонят в милицию.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Неожиданная смерть Паши несколько раздосадовала Китайца. Паша был у него на крючке. Он мог бы выяснить у него кучу вещей, начиная с его делишек с Яной и кончая сведениями о том, кто похитил Женю Крестовскую и где ее прячут. Знал ли он это или нет – он бы тоже выяснил. Оставалась, конечно, Митрохина. Китаец отдавал себе отчет, что Яна Аркадьевна – крепкий орешек. Но попробовать расколоть ее можно.
Посмотрев на часы, Китаец покачал головой: Митрохиной на фирме не было, она говорила Паше, что собирается куда-то ехать. Придется подождать. Пока же он решил позвонить Крестовскому и навести справки о той симпатичной брюнетке, которая закатила Заватову сцену, застав его с Инной.
Крестовский тут же снял трубку.
– Да. – В его голосе вскипела тревога. Очевидно, он ждал звонка от похитителей и каждый подаваемый телефоном сигнал смычком полосовал его натянутые скрипичными струнами нервы.
– Это Танин. Вам не звонили?
– Нет, – торопливо ответил Крестовский, – вам что-нибудь удалось узнать?
Вопрос прозвучал не требовательно, а растерянно.
– У меня появилась зацепка, но распространяться на эту тему мне бы пока не хотелось. Боюсь, видите ли, сглазить, – покривил душой Китаец.
Просто он не любил трепаться раньше времени и привык знакомить клиента с ходом расследования, когда преступление было почти раскрыто. Он работал строго на результат и не пытался посвящать клиента в трудности и закавыки дела.