Стилистика текста: от теории композиции – к декодированию. Учебное пособие
Шрифт:
В теории литературы проблема мотива разрабатывается как комплексная проблема «пригнанности», соответствия, связанности в общем механизме сцепления. Так, Б. Томашевский понимает под мотивировкой «систему приемов, оправдывающих введение отдельных приемов и их комплексов» и предлагает классификацию: мотивировка композиционная, реалистическая, художественная [40] . Наглядное подтверждение, к примеру, композиционной мотивировки – известное высказывание А. Чехова: если в начале рассказа говорится о том, что гвоздь вбит в стену, то в конце рассказа на этом гвозде должен повеситься герой.
40
Томашевский Б. Теория литературы, – Л., 1925. – С. 147 – 155.
О. Фрейденберг ведет анализ персонажа художественного произведения как анализ мотива: «В сущности, говоря о персонаже, тем самым пришлось говорить и о мотивах, которые в нем получали
Сказал свое слово о мотиве и Б. Ларин, повернув мистическую теорию символов в русло ее материальной прикрепленности к реальной языковой основе. «Обрамляющий рой символов» [42] , как следует из выводов Б. Ларина, взлетает над словом, синтаксической структурой и т.д. только в определенных условиях (в контексте!). Движение же этого «роя символов», подчиненное мотиву, – и есть текст со всем обилием тонов и полутонов. Текст как эстетический объект, способный произвести на читателя эстетическое воздействие.
41
Фрейденберг О. Мотивы //Поэтика. Труды русской и советской поэтических школ / Сост. Д. Кирай, А. Ковач. – Budapest: Zankonyukiado, 1982. – С. 678.
42
Ларин Б. «Чайка» Чехова (Стилистический этюд). Новаторство и традиции // Исследования по эстетике слова и стилистике художественной литературы. – Л., 1964. – С. 17 – 18.
В лингвистической литературе отмечается двойственность функций мотива, соотнесенность его и с формой, и с содержанием текста [43] . Мотив изучается как звено художественной системы писателя, как простейший элемент фабулы, как повтор, «комплекс идей и эмоций» [44] . И лишь одно не вызывает сомнений: роль мотива в произведении как художественной системе активна.
43
Краснов Г. Мотив в структуре прозаических произведений. К постановке вопроса // Вопросы сюжета и композиции. Межвузовский сборник 4. – Л.; Горький, 1980. – С. 69 – 81.
44
Чудаков А. Проблема целостного анализа художественной системы (О двух моделях мира писателя)// Славянские литературы. XII Международный съезд славистов. – М., 1973. – С.79.
Монтаж и творчество
На монтажном принципе основано и построение произведений всех видов искусства, и их восприятие. Ведущий признак организации монтажа всегда определяется жанровой спецификой произведения. Диалектическая природа монтажа (как построения произведений) сказывается в том, что любое произведение – это качественно новое целое, а не механически сложенная сумма составных компонентов. Рельефность в композиционной подаче материала достигается выдвижением «ударного» эпизода. Это акцентирует внимание на «внутреннем динамическом выразителе темы» [45] . Так, знание законов монтажа позволяет автору целенаправленно использовать развитие идеи в общем движении фильма, позволяет также учесть, что «...любая нюансировка композиционного хода вытекает не из формальной потребности, а из концепции, выражающей тему и отношение к ней автора» [46] .
45
Эйзенштейн С. Вопросы композиции // Избр. статьи. – М., 1956. – С.345.
46
Там же.
В живописи композиция «управляет глазом зрителя, ведет его в нужном направлении, определяя, таким образом, порядок последовательного восприятия компонентов» [47] . И чтение тоже становится своеобразной расшифровкой композиции: «Мы воспринимаем текст прежде всего через особенности его построения, так сказать, «передним планом», и поэтому он предметно-материален в своей реализации» [48] .
47
Котова Е. О некоторых закономерностях композиции. – М., 1962. – №10. – С. 55.
48
Гальперин И. Грамматические категории текста (Опыт обобщения) // Изв. АН СССР. Сер. ЛиЯ. 1977. Т. 36. № 6. – С. 525.
Широкий взгляд на монтаж как принцип стыковки элементов целого (вспомним широко известное высказывание В. Шкловского: «... в жизни все монтажно... но только нужно найти, по какому принципу») [49]
49
Шкловский В. Энергия заблуждения. Книга о сюжете. – М., 1981. – С. 148.
50
Кормам Б. О целостности литературного произведения // Изв. АН СССР. Сер. ЛиЯ. 1977. Т. 36. № 6. – С. 508-513.
51
Пудовкин В. Избранные статьи. – М., 1955. – С. 109.
Кинорежиссер С. Эйзенштейн утверждал, что эффект монтажа – «отнюдь не сугубо кинематографическое обстоятельство» [52] , а Г. Товстоногов, театральный режиссер, доказывал, что режиссуру можно понимать и как ремесло, и как искусство, да и «монтажность не есть монополия кино» [53] , только вот «кинематографу и театру даны разные качественно возможности в этой области. И тут театр и кино успешно обмениваются опытом, приобретая выразительность, не теряя специфики» [54] .
52
Эйзенштейн С. Избр. пр.: В 6 т. Т. 2. – С. 157.
53
Товстоногов Г. Зеркало сцены. – Л., 1984. – С.100.
54
Там же. – С. 100.
Общее и частное... Обмен опытом и знаниями в области монтажа – для усиления выразительности произведения... Как видим, талантливые режиссеры подходят к монтажу не только как к техническому приему, но и как к творческому процессу. Монтаж, например, как «нервная система фильма» [55] отождествляется в этом эстетическом качестве с композицией и рассматривается как «уникальный акт, хотя бы потому, что за монтажным столом можно «остановить мгновение» [56] . Действенная роль монтажа в создании произведения давно доказана [57] .
55
Ждан В. Эстетика фильма. – М., 1982. – С.43.
56
Иоселиани О. Говорить на языке кино // Неделя. 1982. № 5. – С. 8 – 9.
57
К примеру, см. работу: Монтаж. Литература. Искусство. Театр. Кино // Отв. ред. акад. Б. Раушенбах. – М, 1988. Первая попытка комплексного исследования монтажа в русской науке.
Все эти наблюдения вписывались, слово за словом, в общее представление о композиции, то, которое как раз и соответствует современному. Значит, главное в объекте было схвачено точно и глубоко. Так, С. Эйзенштейн, уделивший вообще очень много внимания вопросам композиции в кинофильме, пришел к выводу, который используют и исследователи текста: «... метод композиции всегда остается одним и тем же. Во всех случаях его основным определителем остается в первую очередь отношение автора. Во всех случаях прообразом для композиции остается деяние человека и строй человеческих деяний.
Решающие элементы композиционного строя взяты автором из основ своего отношения к явлениям. Оно диктует структуру и характеристику, по которой развернуто само изображение» [58] . И еще одно размышление С. Эйзенштейна, в котором прослеживается механизм художественной целостности любого объекта, хотя пишет оно фильме: «... именно в органическом произведении искусства элементы, питающие произведение в целом, проникают в каждую черту, входящую в это произведение. Единая закономерность пронизывает не только общее и каждую его частность, но и каждую область, призванную соучаствовать в создании целого. Одни и те же базисные принципы будут питать любую область, проступая в каждой из них своими собственными качественными отличиями» [59] .
58
Эйзенштейн С. Избр. произв.: В 6 т. Т. 3. – С. 42.
59
Эйзенштейн С. Избранные статьи. – М., 1956. – С. 243.