Стиратель

Генрих

В вип-палату входим уже втроём.

— Что же вы так долго, доктор? — исторгает стон исстрадавшаяся.

— Ах, Надежда Сергеевна, это всё проклятая бюрократия совсем нас замучила, — словеса мне не мешает сходу приступать к делу. — Пока все бумаги оформишь. Я ведь совсем в другом отделении работаю, а здесь на правах прикомандированного.

Боли есть, как не быть? Но сразу видно, не такие мучительные, что до моей отключки. Что пациентка и подтверждает.

— Вы можете идти, — обращаюсь к начальствующему составу

и глажу по шёрстке. — Я вам потом всё доложу.

Не торопятся. Начинаю всё делать по технологии.

— Сейчас активируем особые точки, — аккуратно вставляю в слой ткани острые деревянные спицы.

— Ой, доктор, сразу легче стало, — радует меня реакцией губернаторша.

Улыбаюсь ей и проваливаюсь в Тень. Что у нас тут? Ох, ничего себе! Совсем не зря тогда чуть не сдох! Почти наполовину отложения уменьшились. На этот раз жестить не собираюсь. Воздействую ограниченно. Выныриваю. Проверяю свой источник. Просел процентов на пять. Можно повторить. Ныряю ещё раз и отмеряю ровно столько же. У меня ведь рабочий день впереди, а источник заполняется под завязку только за полный день отдыха. Правда, я тогда немного на Дашу истратил. На проверку.

— Надо повторять процедуру в течение недели, — выношу вердикт.

На самом деле могу всё прекратить если не сегодня, то завтра. Только лично мне очень выгодно присутствие в клинике «губернаторши». Начальство так и стоит, наблюдает и освящает мои действия своим присутствием.

— Резко нельзя. Опасно и для вас, и для меня, — вынимаю иглы. Не просто так, предварительно слегка кольнув. — Надо ей шину наложить, чтобы сустав не тревожить. Осторожная ходьба, не сгибая колено, показана, — это зав ревматологией просвещаю.

— И я вылечусь, доктор? — подаёт голос явно повеселевшая «губернаторша».

— Окончательно подагра не излечивается. Но болей не будет, ходить сможете. Перед непогодой, наверное, ныть будет. Диету строго можно не соблюдать, но всё-таки на свои любимые стейки не налегайте. Побаловать себя изредка можно, но не налегайте. И переходите на сухое вино.

— Оно же кислое, — морщится женщина.

— Да. Тем и полезно.

Возвращаюсь к своим больным. По пути заглядываю в приёмную главврача. Автократыч-то от меня отстал, зарулил в кабинет коллеги. Так что заявление на увольнение по собственному мне отдать никто не мешает.

День дорабатываю спокойно. До дома иду пешком. Хочется пройтись, нагулять аппетит. Солнце, хоть и за облаками, всё равно действует благотворно. Пока дохожу, на узенькую чёрточку, процентов в пять, в накопитель капает.

— Приветик. — Звонок от Даши застаёт меня уже во дворе дома. — Как у тебя день прошёл? Хочешь, в гости приеду?

— Хочу, но не надо, — непроизвольно улыбаюсь. — На выходные приезжай.

— Когда у тебя выходные?

— Через четыре дня.

— Тогда до встречи. Пока.

Прощаюсь. Я бы и рад, но уж больно много сил

на неё трачу. Не тех, не магических, но оно всё равно сказывается. И благожелательно — мне это нравится — отмечаю небольшую неправильность в поведении Даши. Не ждёт моего звонка, сама звонит, когда захочется. При этом почему-то не возникает ощущения прилипчивости. Наверное, потому что легко разговор заканчивает. Лера, несмотря на свою активность, первое время по собственной инициативе звонила очень редко.

Глава 26

Неожиданное, но банальное

Через два дня.

Иду не спеша домой. Захожу в магазины по пути, набираю всего. Взял за правило пешком ходить. Полезно Средоточию сил.

На работе Пархоменко на меня косится с крайним недовольством. Автократыч прекратил на круглосуточные дежурства меня вне графика ставить. А Светочка мне на ушко про забавный эпизод рассказала. Автократыч попытался интерна на сверхурочки приспособить. Вместо меня. Так сказать, заполнить свято место. Не получилось. Интерн спокойно отказался.

— Игорь, тебе ведь характеристику у нас получать, — Автократыч попробовал надавить в своём привычном стиле.

Интерн отбрил Автократыча влёт:

— Мой папа — проректор медицинского института, так что характеристику вы напишете, какую надо…

— Представляете, Михал Алексаныч? — пучила глазки Света. — А Веру Васильевну они сами не хотят, неопытная слишком.

Зубастая нонче молодёжь пошла. Вот и приходится Пархоменко работать за себя и ещё раз за себя. А он от такого давно отвык. Пусть снова привыкает. С меня достаточно того, что самых тяжёлых на мою шею спихивают.

Даша периодически названивает. В последний разговоре упрекнула, как бы ни в первый раз, что сам ей никогда не звоню.

— Дашенька, ты пойми, мужчины так устроены. Если нет новостей, то мы и не звоним. Ты просто знай, что если не звоню, значит, всё по плану. Вот думаю, что тебе в подарок купить?

Мой последний вопрос снял её и без того лёгкое неудовольствие. Смеётся.

— Пирожки с требухой.

— Замётано.

Не красна изба углами, а красна пирогами, всё так. Но всё равно придумал, что ей взять. Но, наверное, позванивать Даше время от времени надо. За ради её душевного спокойствия. Учту.

Дома соображаю ужин, балую себя баночкой пива. Закат встречаю на балконе, раздевшись до пояса и лицом к солнцу, которое кое-как пробивает красным светом облака. Прохладно, но терпимо и даже приятно. Балкон застеклён в лоджию целиком.

Тирли-тирли-тим! — деликатно, но настойчиво свиристит дверной звонок. Дашунька не утерпела и метнулась в гости? На ходу накидываю футболку, спешу к двери. Хоть и просил не приезжать, но выгнать точно не смогу. Даже мысль такая неприятна. Уже предвкушаю, как схвачу её в охапку, и распахиваю дверь.