Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Нет, – ответила Катя. – Но он что-то говорил. Наверное, ты прав насчет матери. Но мне с ним как-то легче стало. Есть о ком заботиться. Кого оберегать. Я поэтому связалась с Лоркой и Инкой, – кивнула она. – Женщине нужно чувствовать, что она нужна кому-то, хотя бы для того, чтобы стирать, готовить есть. Я не говорю о любви, – махнула она рукой. – Да, – опомнилась Катя. – Есть не хочешь? Мы ведь так и не доели, – вздохнула она. – Пойду посмотрю, что на кухне есть.
– К тебе, – заглянув в комнату, недовольно буркнула Таиса.
– Кому там чего надо? –
– Привет, – в дверь вошел Рубин.
– Вроде харя знакомая, – приподнимаясь, буркнул Иннокентий.
– Эдик, – кивнул Рубин.
– И что, – усмехнулся Амбар, – думаешь, у тебя одного такое имя?
– Рубин.
– А-а-а, – кивнул Иннокентий. – Теперь припоминаю. Ты насчет маслят для «ТТ» заезжал. Точно?
– Не совсем. В Кашире базар был с двумя торговцами оружием. Ты на них вроде дань накладывал. Помнишь?
– Ага, – кивнул Амбар. – Тогда ясен хрен. Ты насчет сеструхи Таськиной. Так не знаю, где она. А там получилось…
– Амбар, – усмехнулся Рубин, – ты же серьезный мужик. На кой черт тебе эта канитель нужна? Обидели твоего пацаненка и жену – получи. С кого – скажу. А вот насчет Катьки ты впрягся не по делу. Она нужна очень серьезным людям. Понял?
– Ты меня на «понял» не бери, – хмыкнул Амбар. – Понял? – Поднявшись, пошевелил налитыми силой плечами. – Я тебе жую, что не знаю, где она. Мы с парнями мимо катили. И я увидел, что дом открыт. А все-таки в нем теща моя жила. Я и занырнул. А там Катька. Не мог же я отдать ее твоим гаврикам, – пожал он плечами. – Все-таки по жене родственница. Что бы обо мне мои парни подумали?
– Зря ты так, – буркнул Рубин. – На неприятности нарываешься.
– Что? – шагнул вперед Амбар. – Ты меня пугать, что ли, вздумал? Да я таких, как ты, заершенных, знаешь где видел?
Сухо щелкнул пистолет с глушителем. Амбар, глухо промычав, согнулся и прижал ладонь к животу. Из-под нее, вниз, к поясу брюк потекла тонкая полоска крови. Рубин вышел.
– Добей, – негромко сказал он, – чтоб не мучился.
Парень с пистолетом, усмехнувшись, шагнул вперед. Амбар, с глухим рыком выпрямляясь, вскинул руки и схватил его за горло. Приглушенно хлопнул еще выстрел. Амбар, сбив парня массой большого тела, придавил его. В комнату заскочили двое и, приставив стволы пистолетов к спине Иннокентия, выстрелили. Развернувшись, Амбар с искаженным болью лицом наотмашь ударил одного кулаком в живот и обессиленно рухнул на лежавшего под ним боевика.
– Нет! – раздался громкий женский крик.
– Дядя! – отчаянно закричал мальчишеский голос. Послышался звон разбитого стекла. Рубин вышел из квартиры и стал быстро спускаться по лестнице.
– Опять Кешка Тайку гоняет, – кивнул на стену читавший газету пожилой мужчина.
– Сын ихний, – вздохнув, проговорила седая женщина, гладившая белье, – видать, в отца пойдет. А ведь как в школе учился! Но бросил после девятого класса.
– Кто с ним был? – спросил Рубин сидевшего сзади прыщавого парня.
– Чиж. Он и повез туда парней. С Катюхой там мужик был какой-то, с пушкой.
– Значит, Катька не просто так начала воду мутить, – сказал Рубин. – Где Чиж живет?
– Вы это, – буркнул прыщавый, – меня бы высадили. А то засечет кто-нибудь, и все. А…
– Не бойся ты! – раздраженно бросил Рубин. – Где Чиж живет?
Раздался вызов сотового телефона.
Рубин поднес к уху трубку.
– Сваливать надо, – услышал он торопливый голос. – Амбар одного нашего уломал. Шею ему свернул. Второму, похоже, из яиц яичницу сделал. Пацаненок его в окно выпрыгнул.
– Шакалы позорные! – заорал Рубин. – Справиться не могли! Уходите! Если труп из наших, то хрен с ним, оставляйте! Подумают, разборка лагерная.
Отключив телефон, выматерился.
– Куда? – притормаживая, спросил водитель.
– Ну? – обернувшись, Рубин ожег взглядом прыщавого. – Где Чиж живет?
– Где она? – спросил по телефону Зубов.
– Как ты ушел, – ответила Нина, – она сразу же…
– Будет звонить, – приглушенно перебил ее он, – скажите, что я на два дня в Киров уехал. Поняла?
– Конечно.
– Да сидите как мыши и никуда не высовывайтесь. Если продуктов нет, то пусть Леха сходит, наберет дня на три-четыре. Ясно?
– А что, милиция…
– Не высовывайтесь! – Зубов бросил трубку.
– Чего он сказал? – спросил Алексей. Увидев Нинино побледневшее лицо, подскочил. – Ты что? Что…
– Сказал, чтоб я никуда не ходила, – порывисто вздохнув, ответила она. – Наверное, милиция меня ищет. Какая же я дура! – стукнула она кулаком по столу. – Зачем того мужика привела? Меня там кто-то видел и приметы дал. Дура набитая!
– Успокойся, – вздохнул Алексей. – Все будет нормально. Посидим несколько дней и сразу из Москвы, на ход. За эти дни решим, куда ехать. Не волнуйся.
– Тебе хорошо говорить! – воскликнула она. – А мне…
– А думаешь, меня с той бабой не видели?! Там народ на остановке стоял. Зубу плевать на это, его все равно ищут. А он, сволочь, и нас по делу прихватил. Гад!
– Тише ты, – испуганно остановила его Нина. – Соседи услышат. Он велел тебе сходить в магазин и купить все, что нам надо, дня на четыре. Так что иди. Я сейчас скажу, что купить. – Она пошла на кухню. Леха пошел следом. Открыв ящик стола, достал самодельный нож для резки мяса с тонким острым лезвием. Обернув лезвие тряпкой, сунул за пояс джинсов.
– Ты что? – испугалась она.
– Если будут брать за убийство, – буркнул он, – я кому-нибудь пузо вспорю и себя кончу. Насчет кого-то, может, и не получится, но себя точно зарежу. В тюрьму не пойду. С меня тех лет, которые отсидел, хватит. Тем более сейчас там как вши мрут. А дают по двадцать и пожизненное. Нет, в тюрьму не пойду.
Нина опустилась на стул и, положив руки на стол, горько заплакала. Алексей растерялся. Ранее никогда не видел, как она плачет.
– Ты чего? – подойдя, положил ей руки на плечи. – Перестань. Слышь, Нинок, все будет…