Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Как никто другой, – улыбнулся Саид. – И даже рассчитываю на это. Михайлов будет заинтересован, и только тогда его помощь окажется деятельной. А еще Михайлов поймет, что золото лучше продавать мне. Он нашел хороший канал и наверняка сообразит, что лучше, чем искать покупателя на стороне, продавать золото нам, – решил подыграть он самолюбию Али.
– С чего начнем? – спросил тот.
«Попал в яблочко», – мысленно усмехнулся Саид.
– Решим завтра, – ответил он. – Сейчас давай немного расслабимся. Я рад, что ты мой верный товарищ, – снова польстил
– Господи! – Плача, держа телефонную трубку, в которой раздавались короткие гудки отбоя, Виктория опустилась на пол. – За что ты меня так, Господи? – Она легла на пол и уткнулась лицом в руки. – Господи, – сквозь плач прошептала Вика, – что же это такое? Что мне делать, Господи? – Она вскочила, схватила трубку и набрала номер на телефонном аппарате. – Ну же, – плача, прошептала Вика, – ответь. – После нескольких длинных гудков вызова опустилась на пол. Тут же поднялась и, положив трубку, бросилась в прихожую. Остановилась. Мокрыми от слез глазами осмотрела прихожую и вернулась в комнату, набрала тот же номер. Прождав несколько длинных гудков, положила трубку. Продолжая плакать, бессильно опустилась на пол. Через какое-то время раздался звонок в дверь. Вика выбежала в прихожую и открыла дверь. Увидела рослого плотного мужчину, который поддерживал навзрыд плачущую свекровь.
– Что ты его успокоить не можешь? – недовольно спросил сидевший за столом кудрявый парень в спортивном костюме.
– Ему есть-то от силы пять лет, – отозвалась невидимая женщина. – К матери хочет. Заткнись! – приказала она. Негромкий детский плач на мгновение стих и через несколько секунд раздался снова, но уже гораздо громче.
– Сукой буду, – рыкнул кудрявый, – я ему счас жбан раскрою!
– Свой побереги, – усмехнулась женщина. Кудрявый коротко выматерился и закурил.
– Он в саду был, – с трудом выговорила свекровь. – Я его… а-а-а! – Содрогаясь всем телом, она зарыдала.
– Мама, – обхватив ее плечи, тоже заплакала Виктория.
– Перестаньте, – сказал мужчина. – Я, было, хотел милицию вызвать, но потом подумал, что только хуже будет. В общем, мы с мужиками все кругом обшарили. – Он, выматерившись, глубоко затянулся. Женщины, обнявшись, плакали. – Мама, хватит плакать, надо решать, что делать. Слезами горю не поможешь.
– Матвей, – посмотрела на него Вика, – да что же снова напасть-то такая? Сначала Колю, теперь и…
– Ты виновата! – оттолкнув ее, неожиданно воскликнула свекровь. – Из-за тебя сына убили, а теперь и внука! Ты…
– Мать! – заорал Матвей. – Думай, что городишь! Совсем чокнулась! При чем здесь Вика?
– А ты молчи! – гневно бросила мать. – Знают все, что ты всегда завидовал Кольке.
– Мама, – сказал Матвей, – давай хоть сейчас не будем. Твой внук пропал, а ты какую-то хреновину городишь. Надо думать, что делать. У тебя есть кто-нибудь из знакомых, – посмотрел он на Викторию, – покруче? Я имею в виду из милиционеров кто или бандюг.
– Вот-вот, – снова вмешалась
– Да хорош тебе, мама! – заорал Матвей. – Надо Антошку искать! Кольку уже похоронили! Так не доводи, чтоб и внука закопали!
– Господь с тобой, – перекрестилась мать, – неужели ты думаешь, что я…
– Тогда не мешай. Так как? – спросил он Вику. – Есть у тебя кто из знакомых? Лучше, конечно, из бандюков. Они быстрее найдут. На ментов сейчас надежды нет.
– Есть один, – всхлипнула Вика. – Но я ему после того, как вы позвонили, весь день…
– Что я говорила! – со злым торжеством перебила ее свекровь. – Вот он и…
– Да замолчи ты! – воскликнул Матвей. – На кой хрен я тебя привез? Думал, вы вдвоем поплачете и легче обеим станет. А ты…
– Нет его дома, – вздохнула Вика и заплакала.
Матвей кашлянул.
– Я приехал и узнал, что Кольку того. Антона ты правильно матери отдала. В деревне он вроде как забылся. А здесь пошел в сад. Я ему, чтобы чем-то занять, грушу сделал. Он ее и бил. Нет и нет мальчишки. Обедать пора. Я вышел в сад, нет его. – Играя желваками, посмотрел на мать. – Она давай орать, что ты его увезла. Но ты на нее, Вика, не обижайся, – вздохнул он. – Младший всегда старикам ближе, чем старший. Тем более я все-таки им тоже немало горюшка принес. – Он шумно выдохнул и достал сигарету.
– Из-за тебя отец помер, – сразу же высказалась мать. – Ты…
– Мам, – умоляюще проговорил Матвей, – ну хорош тебе. Я знаю, что я плохой. Но сейчас речь о твоем внуке идет. Понимаешь? В милицию идти – только время терять. Как я понял, тебе не звонил никто? – обратился он к Вике.
Она молча покачала головой.
– Что с тебя брать-то, – махнул он рукой. – Но тогда зачем пацана взяли?
Вдруг Вика, побледнев, начала медленно оседать на пол. Матвей успел поймать ее за плечи и заорал матери:
– Воды дай!
Свекровь метнулась на кухню.
– Вика! – Положив женщину на пол, Матвей осторожно похлопал ее по щекам. – Что с тобой?
К нему подошла мать со стаканом воды. Он взял и, отпив большой глоток, прыснул ей в лицо. Вика, вздрогнув, тихо застонала.
– Господи, – перепугалась свекровь, – прости меня, дочка. Я же не со зла. Ради Христа, прости меня!
– Очухалась, – пробормотал сын. – А то… – Опомнившись, замолчал.
– Антошка, – тихо заплакала Вика. – Где Антошка?
– Найдем, – кивнул Матвей.
Свекровь, отвернувшись, тоже плакала.
– Отлично! – кивнул Алексей. – Значит, понадоблюсь.
Он усмехнулся. Посмотрев на часы, потянулся к сотовому телефону.
– Что?! – вскакивая с кресла, воскликнул Михайлов.
– Перед подъездом, – услышал он плачущий женский голос. – И сказали, что если платить не будем – убьют.
– Подожди, – громко сказал он, – не реви. Я сейчас пришлю людей, они разберутся. Ты кого-нибудь узнала?