Сто дней с пиратом. Книга первая

Кальби Иман

Когда их завели, он разговаривал с одним из похожих на их сопровождавших сомалийцев, изучая какие – то бумажки. Корсан быстро что – то проговорил, махнул рукой, чтобы тот ушел, а сам уставился на вошедших, которых преднамеренно поставили перед ним в одну шеренгу на расстоянии не менее метров пяти. Корсан расслабленно и безынтересно скользил по вошедшим глазами, словно пытаясь понять, как бы себя можно было развлечь. Словно они дичь или игрушки, а он пресыщенный потребитель…

Посмотрел на трясущегося мужчину, стоящего ближе всего к нему. Тот самый, о котором

Валерия ничего не знала, но который был на корабле Абу Самака. Потом – на Абу Самака, чуть заметно кивнув ему. Они были знакомы… Теперь перевел взгляд на Валерию… Задержал его подольше.

– Маръа (женщина)? – обратился непонятно к кому. Ответ подоспел от Абу Самака, который утвердительно кивнул, тут же себе под нос переведя Валерии – спросил, женщина ли ты…

– Аджнабия (араб. – иностранка)? – спросил снова и моряк услужливо закивал. Они говорили о ней, а она ничего не понимала…

Все так же безучастно Корсан кивнул одному из конвоиров и небрежно махнул рукой. Тот тут же подошел к Валерии и, направив на нее ружье, показал ей головой, что следует идти вперед…

Валерия заметно запаниковала, засуетилась… Куда идти… Зачем ружье… Стало страшно.

Абу Самак, не теряя ни секунды, быстро затараторил.

– Лучше тебе молча выполнить его команду, отвернуться и не смотреть, если жизнь дорога и…психика…

Сам он, однако, тоже заметно нервничал…

Она сделала так, как он велит. Отвернулась, и старалась не смотреть. Сердце билось со скоростью света…

Услышала грубый диалог за спиной. Вернее, грубо говорил Корсан, а второй лишь жалко скулил, словно оправдываясь и умоляя. Потом Корсан и вовсе замолчал, слышались только мольба и слезы второго, приехавшего на лодке с ними. Пират так ничего и не отвечал на его скулеж. А потом раздался крик. Жуткий, звериный, жалобный.

Валерия невольно обернулась и увидела, как на полу в луже крови корчится мужчина, а его отсеченная кисть валяется в паре метров от него. Сверху над ним нависает сомалиец с каким – то странным ножом – секирой в руках, а Абу Самак все так же стоит, опустив голову. Невольно вскрикнула, встретившись с этим жутким человеком Корсаном глазами. Какие это были глаза… Хищные, опасные… Словно напитывающиеся от боли и мучения того, кто корчился теперь в луже крови и собственных экскрементов от болевого шока… Она тяжело задышала, словно воздуха резко перестало хватать легким, и тут же просто провалилась в темноту…

Глава 5

Когда Валерия пришла в себя, в зале остались только Он и она. Никого больше не было. Опасный мужчина сидел на своем месте и смотрел на нее изучающе, с интересом. Теперь его лицо было полностью открыто и Валерия смогла рассмотреть эти опасные, резкие, но удивительно привлекательные черты лица… Был бы он в Европе, его бы точно позвали сниматься в кино или в рекламу… Смешная мысль… С учетом того, что перед ней сидел жестокий пират… Который несколько минут назад хладнокровно приказал отрубить руку бедному человеку… Высокий лоб, острые скулы, волевой подбородок. Идеально правильные пропорции лица, словно по нему прошлось золотое сечение. Огромные черные глаза, широкий нос, чувственные полные губы. Весь его вид говорил о какой – то природной порочности, греховности… Или это больное воображение Валерии подсказывало ей столь нелепые вещи, сублимируя животный страх от присутствия один на один с ним здесь и сейчас…

Девушка лежала на другом конце зала у стены, не шевелилась и мысленно благодарила Бога, что на ней все еще эти идиотские мужские вещи, в которых было так чертовски жарко все это время, зато они здорово защищали ее от его испытующих глаз… Хоть какое – то спасение, какая – то иллюзорная защищенность…

Автоматически бросила взгляд на место, где до ее обморока развернулась страшная картина… Теперь там было пусто, единственное, что свидетельствовало о том, что все произошедшее – не ее страшный сон, – это серое мокрое большое пятно на бетонном полу – кто – то убрал и помыл пол… Так бы и ее память подчистили…

– Встать можешь? – спросил на прекрасном английском вдруг Корсан, чем ошарашил ее. Не просто на прекрасном английском. Идеальном… Словно всю жизнь прожил в Англии… Именно в Англии, ибо она как говорящая на американском английском почти с рождения, без труда могла распознать настоящий акцент жителей Старого Света…

Валерия опасливо кивнула и, не дожидаясь приказа, поднялась, опираясь о стенку.

Он подошел, держа в руках пластиковую бутылку воды.

Протянул.

– Пей.

Девушка в нерешительности взяла ее, но, как поступить, не знала… Почему – то не хотелось жадно пить при нем из горлышка… Но пить хотелось неимоверно, а в горле теперь так пересохло, что можно было просто поперхнуться от сухости…

Она набрала полные легкие воздуха и все – таки припала губами к горлышку. Она, наконец, утолит свою жажду. На секунду сознанием овладевает лишь блаженство от долгожданного насыщения истощенного организма влагой, которое перебивает все другие эмоции. И только снова подняв на него глаза, она понимает, что он все так же внимательно ее все это время рассматривал…

– Сними шапку, – приказывает он своим хриплым голосом, и ей становится страшно и как – то волнительно. Никогда не слышала такого голоса…Этот голос пробирал до костей и… в то же время, волновал…

Секунда, вторая… Рука дрожит, но – таки касается ткани и стягивает ее с головы. Волосы заколоты, но он видит, что они платиново белые. Его глаза словно округляются, зрачки расширяются, а ноздри широкого носа раздуваются, как паруса. Валерия видит это, потому что какая – то непреодолимая инстинктивная сила заставляет ее смотреть в этот момент своего разоблачения ему в глаза… Что это? Какая – то природная, на животном уровне, тяга узнать его реакцию… И почему ей было важно увидеть, как он отреагирует… Странно, удивительно, непривычно для нее.

Делает еще несколько глотков, максимально быстро и аккуратно. Все, нужно остановиться, воду стоит экономить… Кто знает, может это все, что они выделили ей на ближайшие дни…

Он подходит ближе. Поднимает ее лицо за подбородок. Смотрит в глаза. Вернее не так. Заставляет ее смотреть в две черные бездны его глаз, обрамленные белоснежными белками.

– Ты знаешь, что женщина на корабле – к беде?… Обычно мы выбрасываем их за борт после того, как мы с ними… – В его голосе какие – то едва уловимые нотки издевательства и игры… Он словно предвкушает то, что сейчас будет…