Сто килограммов для прогресса
Шрифт:
Правим пароход к берегу потихоньку, и стреляем из миномета не спеша. Вроде только атаку обозначаем, но каждая мина собирает свой кровавый урожай.
Мы уже «зависли» в пятидесяти метрах от берега, подгребаем слегка, тут течение слабее. Османы прижались к озеру — оставили полосу метров сто у реки. Тут перестал стрелять «береговой» миномет — сейчас будет атака молдаван. Минометчику говорю — «Сейчас бей в правый край одну мину, следующую — левее, и так по всем османам, справа налево».
Начали обстрел, и тут пошла конница Стефана. Мы пяток мин отстреляли, и прекратили — конница прорвалась на полосу у берега, с которой
Мы спустились ниже по течению, у самой кромки воды стоит минометный расчет, а за их спинами, в бутылочное горло перешейка, валят войска союзников. Погрузили миномет и спустились к следующему, там у нас еще расчет и наблюдатель — османскую батарею караулят. Рассказывают — недавно османы пытались прорваться к орудиям большой группой — человек двести. Но у нас тут все пристреляно — третья мина легла точно в толпу, добавили четвертую — много легло, остальные побежали обратно. И что делать — пушки все еще опасность представляют. Сидим караулим, бой уже заканчивается.
К нам приближается большая группа всадников, довольно пестро одеты, со знаменами и бунчуками. Неужели сам!? В центре всадник в блестящих латах, местами даже золоченых. Не полный рыцарский доспех, но железа довольно много. И еще конь, большой такой, по сравнению с другими. А татарские лошади будут выглядеть рядом с ним как пони. Кажется, это те самые дестриэ — рыцарские кони. Но не белый, самый заурядный темный окрас, найти белого дестриэ даже для госпадаря слишком сложно, а может этот цвет сейчас и не в моде.
Я встал, солдаты организовали вокруг меня коробочку. Метрах в пятнадцати всадник остановился, видно, размышляет, как себя вести. Но сделал знак, и слуги помогли ему спешиться. Я сказал своим — они расступились. Из свиты выступил придворный и прокричал на латыни: «Госпадарь молдавского княжества Штефан приветствует Дожа Таврии Андреаса!» Ну а я в ответ приветствовал лично, придворных с собой не захватил. Прошлись навстречу друг другу, остановились метрах в двух и слегка поклонились одновременно. Несколько секунд изучали друг друга. Немолодой мужик, полноватый, усы без бороды.
— Так вот ты какой, Дож Таврический! Я думал ты постарше! Но твои пушки — хороши! Хоть и малые, но осман много побило, иных на части разрывало, что зверь дикий! Сам видел — куски валяются.
— Рад помочь православным в трудную минуту! Защита православного мира — и мой долг тоже.
— Все так говорят. А как война — только ты и пришел. Я же думал — ты в насмешку прислал полсотни воинов против тьмы осман. Но и сам пришел, значит веришь в свое оружие. А мортирки хороши, мне бы такие.
— Самому мало! А вот на том берегу — османские пушки лежат. Нельзя пушки на ночь османам оставлять, утащат. И утром начнут снова обстреливать. Надо их сейчас или захватить или уничтожить.
— А как? Переплывать Дунай под стрелами?
— Я могу обеспечить быструю переброску на тот берег, но у меня мало людей. Предлагаю вместе — я перебрасываю твоих людей, короткое время мы сможем обороняться, да и твои лучники помогут. Попробуем забрать пушки, сколько получится, остальные испортим. Трофейные пушки пополам поделим.
— Половина мне? А ядра, порох?
— Что заберете — все ваше. И пушки отберете, какие получше, мне любые пойдут.
— Ооо! Это хорошее предложение!
— Так давайте начнем немедля! Давайте десятка три людей покрепче — пушки таскать, ну и столько же лучников, для обороны.
— Сейчас распоряжусь!
Поднялись вверх по реке немного, развернулись, встали носом вниз по течению у берега. К шхуне привязали еще три плота цугом, целые поезд получился. Как пароход такое потянет? Но по течению, как-нибудь, да пойдет. На каждый плот по десятку грузчиков с веревками и жердями, и по десятку лучников. Сами подготовились — миномет на бак шхуны поставили, из трех стволов можем стрелять, боеприпасы еще есть — мин более полутора сотен, снарядов — почти сотня остались. Еще толстых гвоздей приготовили — пушки заклепывать. Стефан еще десяток грузчиков на плоты впихнул — за порохом побегут.
Разогнались от своего берега, подходим к османскому, пытаемся остановиться около пушек. Тормозить надо плотам, мы якорь не рискнули бросать. Грузчики на плотах весла и жерди в дно втыкают, один аж в воду сковырнулся, но все живы-здоровы. Только наш поезд остановился — грузчики в воду попрыгали, и бегом к пушкам, начали с крайних правых, что выше по течению.
Три моих солдата спрыгнули, и побежали с гвоздями и топорами к самым левым пушкам. Они должны заклепать девять самых левых пушек, всего в османской батареи — девятнадцать. После будут стоять наготове заклепать те, которые не успеем вывезти. Надо всего лишь забить толстый гвоздь в запальное отверстие. Казалось бы, гвоздь можно вытащить, но запальное отверстие сильно увеличится в диаметре, и при выстреле вся энергия пороха уйдет сюда. В детстве, когда стреляли из поджиг, такое явление называлось — «просрало!»
Мы же ударили из двух минометов и пушки по османам, что маячили метрах в трехстах, наш минометчик их постепенно отгонял. Стреляем по первым рядам, но пока не очень интенсивно, припас экономим.
Вот уже три пушки погрузили, побежали за следующими. Протянул поезд метров пятьдесят, чтобы ближе тащить было. Молдаване таскают и бочонки с порохом и ядра. «Каменные не бери!» — кричим. С правого фланга к нам побежала толпа осман, по ним мы не стреляли. Выпустили по ним шесть мин — поднялось облако пыли и дыма, из этого облака они не выбегают. То ли заблудились, то ли передумали. Как-то пыльно сегодня.
Шесть пушек загрузили, еще продвинулись. Войско осман не видно за поднявшейся пылью. А ведь для этого дымовые снаряды существуют, хорошо, погода сухая — пыль поднялась. Что-то непонятно, куда стрелять — настороженно ждем.
Девять пушек погрузили — дрейфуем по течению. Стрелять прекратили, стало тихо — слышны крики раненых. У грузчиков лица красные, дышат как кони, но побежали дальше.
Двенадцать пушек погрузили, мои солдаты лезут на борт — заклепывать больше нечего. Пыль стала оседать и мы увидели идущую на нас массу с пиками и щитами по всему фронту — тысячи осман. Мы по ним стрелять — а они побежали на нас. «Стреляй зажигательными по правому складу с порохом» — кричу минометчику, он самый дальний, а всего их четыре мы заметили. Грузят пушки, и мы трогаемся, отходим от берега. Грузчики заметались — мы кричим — «Назад! Уходим!» Уже стрелы летят — но пока недолет, молдавские лучники в ответ стреляют, но их тридцать, а осман — тысячи. Что-то опять не то с масштабом.