Сто килограммов для прогресса
Шрифт:
Обо всем этом я рассуждал глядя на большой живот Фроси. Ой, что меня ждет. Ну ты что! Ты царь или кто? Уж с пеленками возиться и не спать ночами не придется, вон уже акушерки, няньки и кормилицы готовятся. Но все равно переживаю. На этой почве написал распоряжение — всем беременным по два, не, по три куриных яйца в неделю. Усиленное питание и никаких постов.
Но это я отвлекся. На фоне кризиса провели экономический анализ. Плановый отдел давно данные собирает, и сейчас провели анализ внешнеторгового баланса. Внешнего по отношению к моей метрополии — Адлеру. Оказывается мы не особо много «импортируем» — овцы, медь. Резко сократился импорт тканей, но вырос — шерсти, шкур и пеньки. Но по деньгам это сильное сокращение. Много потратили на закупку цинковой руды, но этого надолго хватит. Пшеницей себя обеспечим, а рожь, ячмень, пшено и овес надо
Еще идет утечка денег через розничную торговлю — это граждане высоких классов тратят часть своих зарплат в крупных городах. Кто имеет возможность — в Мавролако, а кто помельче — в Лияше, про это я позже расскажу. Ну и флот с армией тратят деньги в походах, продукты закупают, пресную воду иногда. Это все импорт, расход серебра. Теперь откуда это серебро берется.
За последние два месяца на первое место вышла торговля цветными тканями, по сути, экспорт красителей. Это даже превысило доход от налогов и пошлин, но у тех традиционный спад зимой, надеюсь на весенний рост. Далее — продажа пиленых досок, гвоздей, лопат, ножей и стальной полосы. Бумага очень рентабельна, но объемы продаж очень небольшие и почти не растут. Стекло перестали производить, нет сырья. Появился небольшой доход от продажи сукна и выделанной овечьей кожи, но они еле перекрывают закупку сырья, зато этим я обеспечиваю своих людей тканями. Так что без химии — пикринки и анилина, я бы уже давно был в минусе. Хорошо, что я почти не тратился на три вида стратегического сырья — селитры из Инкерманских пещер у меня очень много, серы я добыл прилично, еще более пяти тонн осталось, бронзы у осман натрофеил почти двадцать тонн. Да у меня почти автаркия. На ближайшие несколько лет. Только медь нужна, без остального можно обойтись.
Но основная статья расходов — это армия, даже на основные производства и Адлер я трачу заметно меньше. Большая часть жителей Адлера работает на меня за еду и жилье, но живут счастливо — жилье хорошее, еда сытная и чувствуют себя свободными, заняты делом. Те же немногие, кому я плачу большие зарплаты, большую часть тратят тут же, в Адлере, и только небольшая часть уходит в Мавролако и Лияш.
Вот так, город мастеров, а работают за еду и жилье. А в двадцать первом веке разве не так? Только соотношение разное — в провинции большая часть денег уходит на еду, а в больших городах — на жилье, особенно, если ипотека. А у нас жилье даже как расходы не считают. И основа питания у нас сейчас — картошка. Хотел я картошкой Русь спасти, а спасает картошка нас. Надо не допускать снижения уровня жизни в Адлере. Пшеницы купить надо, до урожая не дотянем. В Греции немного дешевле чем у нас, пусть привезут. А вот рожь тут нигде не купить, жду, что весной купцы с русских княжеств привезут. Без ржаного хлеба русскому человеку тяжело, даже сдоба не радует. Хотя молодежь уже спокойно к этому относится.
С армией по-другому. Те войска, что стоят в больших гарнизонах Адлера и Мавролако также тратят часть «лишних» денег в моих магазинах, но уже в меньшей степени. А те гарнизоны, что стоят в мелких городах — тратят деньги у чужих купцов, нет там моей торговли. Да и если есть — товары «народного потребления» не из воздуха же берутся, хотя часть мы и производим. Так что вот куда уходят основные деньги, а не на медь и овец. Вот почему у меня такая маленькая армия — меньше тысячи человек. А у султана — больше ста тысяч. Тоска. Нищеброд я по сравнению с нормальными государствами. Выезжаю только за счет превосходства в оружии, но у меня нет запаса прочности в армии. Одна серьезная ошибка может обернуться полным поражением. Но за проливами показался свет в конце тоннеля. Надо удержать мир с султаном, сколько возможно, нарастить экономику и армию.
Так что в свете новых открывшихся рынков наши возможности резко поменялись. С Еремеем и обсуждать особо нечего — «Все туда и побольше». Та же бумага — повезли только несколько килограмм, да мы в сутки больше производим. Срочно режем на листы и везем — там наша бумага самая лучшая, процент прибыли даже сложно подсчитать.
С тканями сложности — красить нам особо нечего, только сукно своего производства. Ну не парусину же красить очень дорогим красителем. А отдельно красители продавать не хочу, для этого надо искать производителя тканей, а окрашенная ткань это товар для конечного потребителя. Пикринку вообще нельзя продавать отдельно, это взрывчатое вещество. Персам мовеин продал, они и есть производители тканей. Да не моим приказчикам с такими купцами конкурировать. У тех давние связи, и собрались они в Марсель и Малагу.
Так что сейчас собираем все светлое сукно, красим мовеином и везем за проливы. Там покупаем местной некрашеной ткани, тут красим — везем обратно. Еще лучше — купить шелковую нить, тут красить в оба цвета, и самим ткать десять вариантов расцветок тканей. Про нить мне даже родосский Магистр писал, что купят желтую и сиреневую шелковую нить — вышивать церковную одежду для церемоний.
Тут еще додумались новыми красителями кожу красить. Попробовали пикринку — особого эффекта нет. Покрасили мовеином — грязно-синий цвет, это кожа темная от натурального дубления и пропитки. Взяли кожу химического дубления, не жированную — покрасили мовеином, и уже потом пропитали жиром с глицерином. Отличный сиренево-фиолетовый цвет, немного темнее чем окрашенная ткань. Тоже повезем на экспорт.
* * *
Я же обещал про Лияш рассказать. Там быстро сообразили, что граждане Адлера — отличный источник денег. И новый рынок перед мостом стал быстро застраиваться. Первыми появились торговые лавки, с мелким товаром. Потом появились таверны — качеством похуже наших, но находили своего потребителя. Потом началась борьба за клиента, острая конкуренция, и завершилась эта рыночная лихорадка открытием публичного дома, даже двух.
Тут уже потребовалось вмешательство регулятора — то есть меня. Во-первых, я запретил продажу вина и бузы, других спиртных напитков тут и не знают. Во-вторых, системно ограничил доступ в Лияш уже своих граждан, естественно, в соответствие с гражданским классом. Для граждан восьмого класса и выше — доступ в Лияш не ограничен, в свободное от работы время. Это подпоручик, младший советник и мастер пятого разряда и выше.
Для граждан девятого и десятого класса — доступ только по воскресеньям. Это старший сержант, старшина и т. д.
Для граждан одиннадцатого и двенадцатого классов — только по разрешению начальника классом не ниже восьмого, и не чаще чем раз в две недели. Для граждан тринадцатого класса, рядовой и рабочий третьего разряда, тоже по разрешению, но не чаще чем раз в четыре недели.
Для владельцев пекарен и таверн — доступ без ограничений.
Неплохо получилось — и порядок, и мотивация для гражданского роста. Еще эта норма вызвала необходимость наличия начальников восьмого класса для всех граждан. В общем случае им оказался консул Адлера, но тот выдает разрешения неохотно, так как тут нужно знать подчиненного лично и нести ответственность за его поведение в Лияше.
Форму для мастеров не придумали, но уже срочно ввели бронзовые значки, точнее бляхи для рабочих и мастеров — М1, Р2 и фамилия с именем помельче. Бэйджик и знак различия одновременно. Мультипаспорт.
У военных уже есть dog tag, жетон с именем, фамилией и номером, пока еще не у всех, делаем. Жетоны одинарные, без всяких переломов. Нанесения травлением отпечатка пальца пока только планирую.
У державников самое настоящее удостоверение личности — небольшая карточка, где кроме имени и фамилии еще и краткое описание внешности, год рождения и отпечатки больших пальцев, потому как фотографий нет. Карточка заламинирована лаком — «вечная», поэтому классный чин там не указан, чтобы не переделывать каждый раз. Чин указан в другом документе — там просто, что такой-то имеет такой-то чин в таком-то приказе, и печать. Ну и знаки различия на рукаве.
Вот такой разнобой. Бляхи для рабочих и мастеров — временная мера, надо что-то посолиднее делать. Наверное, удостоверения как у державников, только это трудоемко. Но универсальный принцип уже придуман — начинать с верхних классов.
* * *
Напечатали мы второй тираж «Сказок» Пушкина — 1000 экземпляров! Напечатали все страницы, уже все переплели. Часть книг готова полностью, на оставшихся еще клеят обложки. Несколько сотен готовых книг разложили в главной комнате университета. Весь ученый приказ ходит, любуется на такое богатство. С цветными лакированными обложками книги довольно красивые, для этого времени — уникальные. Писари на меня поглядывают — «Как делить будем?»