Сто лет и чемодан денег в придачу
Шрифт:
А потом пришла весна, и Соня снова смогла кормиться травой и листьями, а потом во двор приехал этот вот «мерседес» — первая машина после визита покойного отца два года назад. А Прекрасная не имеет обыкновения спорить с судьбой, поэтому ей никогда и в голову не приходило прятать Соню от посторонних.
Аллан и Юлиус сидели молча, осмысляя рассказ Прекрасной, а Бенни спросил:
— Но почему Соня так ревела? Наверняка у нее что-то болит.
Прекрасная изумленно вытаращила глаза:
— А это-то ты как расслышал, едрена сатана?
Бенни ответил не сразу. Сперва он приступил к еде, чтобы выгадать время для раздумий. После чего сообщил:
— Я ведь почти ветеринар. Какую версию желаете длинную или короткую?
Все согласились, что длинная версия лучше, но Прекрасная сказала, что сначала они с Бенни сходят в хлев и почти ветеринар осмотрит Сонину левую переднюю ступню.
За столом остались только Аллан и Юлиус, оба недоумевали, как ветеринар с конским хвостом вдруг оказался незадачливым владельцем уличной закусочной в сёдерманландской глуши. Ветеринар с конским хвостом — кстати, это вам как? Правду говорят — порвалась связь времен. То ли дело при Гуннаре Стрэнге, [7] тогда издали, бывало, видишь, у кого какая профессия.
7
Гуннар Стрэнг (1906–1992) — шведский политик, депутат риксдага от социал-демократов, в разное время занимал высокие государственные посты, в том числе министерские; последняя должность — министр финансов (1955–1976).
— Представляешь — министр финансов с конским хвостом, — захихикал Юлиус. — Нет, вообще…
Бенни уверенно провел первичный осмотр Сони: ему уже приходилось подобным заниматься во время практики в Кольморденском зоопарке. Под вторым ногтем застряла веточка, отчего часть стопы воспалилась. Прекрасная попыталась вытащить занозу, но сил у нее не хватило. Бенни же это сделал за две минуты — при помощи спокойной беседы с Соней и регулируемых пассатижей. Осталось снять воспаление.
— Нужны антибиотики, — сказал Бенни. — С килограмм примерно.
— Ты только скажи, что именно нужно, а рецепты я беру на себя, — сказала Прекрасная.
Но за рецептами ехать надо было ночью, и чтобы скоротать время до поездки, Бенни и Прекрасная присоединились к общему застолью.
Все ели с большим аппетитом, запивая ужин пивом и «Старой датской», кроме Бенни — он пил сок. Поужинав, все переместились в гостиную, в кресла у камина, и предложили Бенни развить начатую тему и рассказать, почему он почтиветеринар.
Все началось с того, что Бенни и его на год старший брат Буссе, оба родом из Эншеде, ближнего южного пригорода Стокгольма, не раз проводили лето у своего дяди Франка в Далекарлии. Дядюшка — которого никогда не называли иначе как Фрассе — был успешный предприниматель, владевший и руководивший целым рядом местных фирм. Дядюшка Фрассе торговал всем, от автодомов до гравия, включая большую часть того, что попадает в интервал между тем и другим. Кроме сна и еды в его жизни существовала только работа. За плечами у него было несколько неудачных романов, потому что все женщины очень скоро уставали от дядюшки Фрассе, который только и делал, что работал, ел и спал (а по воскресеньям принимал душ).
Тем не менее в шестидесятые годы Бенни и Буссе регулярно ездили к дядюшке Фрассе на лето — их отец, старший брат Фрассе, считал, что детям нужен свежий воздух. С этим пунктом, впрочем, вышло так себе, потому как племянников тут же стали учить работать на камнедробилке в гравийном карьере дядюшки Фрассе. Мальчишкам это нравилось, несмотря на то, что работа была тяжелая и дышать приходилось больше пылью, чем воздухом. Вечером дядюшка угощал их ужином и моралью, причем излюбленной темой у дядюшки Фрассе было: «Вы уж постарайтесь выучиться получше, ребятки, не то закончите как я».
Впрочем, ни Бенни, ни Буссе не считали, что это так уж страшно — закончить как дядюшка Фрассе, по крайней мере пока тот по оплошности не погиб внутри той самой камнедробилки, — но дядюшка Фрассе всю жизнь терзался из-за того, что недоучился в школе. Он едва умел писать, с трудом считал, не понимал ни слова по-английски и с грехом пополам мог сообщить, что столица Норвегии зовется Осло, взбреди кому-нибудь его об этом спросить. Единственное, в чем он соображал, был бизнес, благодаря которому дядюшка и сделался богат, как тролль.
Точный размер состояния дядюшки Фрассе на момент кончины остался неизвестен. Погиб он, когда Буссе было девятнадцать лет, а Бенни вот-вот должно было стукнуть восемнадцать. Им позвонил адвокат и сообщил, что они оба упомянуты в дядюшкином завещании, но что тут есть свои тонкости, требующие очной встречи.
И вот Буссе и Бенни встретились с адвокатом в его адвокатской конторе, где и узнали, что каждого из них ожидает неизвестная им, но значительнаяденежная сумма, и достанется она им в день завершения ими обоими послегимназического образования.
Мало того — братьям под контролем адвоката будет ежемесячно выдаваться солидное индексируемое содержание в течение всего времени обучения, вот только учеба не должна прерываться, иначе выдача пособия прекратится, равно как прекратится она и для того из братьев, который завершит свое образование и сдаст соответствующие экзамены, — ведь тогда он сможет сам себя обеспечивать. Ну, в завещании говорилось не только это, там были и другие более-менее заковыристые детали, но в общем все сводилось к тому, что братья разбогатеют, как только оба выучатся.
Буссе и Бенни тут же записались на семинедельные курсы сварщиков и получили от адвоката заверения, что, исходя из текста завещания, этого достаточно, «хотя, по-моему, ваш дядя Франк подразумевал что-то более фундаментальное».
Но на полпути к курсам произошли две вещи. Во-первых, Бенни окончательно надоело, что брат им вечно помыкает. Он столько лет терпел, а теперь хватит: они оба без пяти минут взрослые, так что пусть шпыняет кого-нибудь другого.
Во-вторых, Бенни вдруг понял, что ему совсем не хочется быть сварщиком, а способности его к этому делу столь скромны, что вряд ли позволят ему доучиться на курсах до конца.