Сто лет жизни в замке
Шрифт:
В парижском доме супругов де Кайаве имеется даже отдельный кабинет «месье Франса», и там стоят два стола: один для писателя, другой для мадам, надзирающей за его работой. Это тяжеловесные готические бюро, украшенные всевозможными безвкусными безделушками. Парадоксально, но факт: именно здесь было написано немало страниц, отмеченных безупречным вкусом писателя.
Анатоль Франс отдавал должное тиранической требовательности своей возлюбленной: «Посвящается мадам Арман де Кайаве, без которой не увидела бы свет эта книжечка, как не увидели бы свет все мои книги», — пишет он в предисловии к «Кренкебилю». Но в то же время неусыпный надзор Леонтины раздражает писателя. «Скоро я просто начну писать под ее диктовку», — ворчит он.
Последний раз теплая компания
Новую пассию Анатоля Франса звали Эмма Лапревотт. Через десять лет, а именно 11 октября 1920 г. писатель оформил с нею свой брак в мэрии Сен-Сир-сюр-Луар, где он обосновался еще весной 1914 года. Тогда, предчувствуя приближение войны, он приобрел в краях Турени небольшой дом, который вскоре стал именоваться виллой «Ла Бешельри». Под таким названием это последнее прибежище писателя известно и поныне. Здесь он провел в обществе преданной Эммы последние годы и умер 12 октября 1924 года. Сегодня дом принадлежит внуку писателя Люсьену Сикари, который бережно хранит память великого предка.
Городок Трагастель, без сомнения, один из самых удивительных в Бретани. От пляжа Коэ-Пора и до самого Плюманака берег моря — это первобытный хаос розового мрамора. Только в одном месте он расступается, образуя маленький песчаный пляж. Если от него подняться вверх по заросшей лесом горе, то сразу же на подъеме откроется прекрасный вид на маленький средневековый замок с изящными башнями. В его архитектуре нет ничего общего с соседним Туро.
Замок зовется Костере, что значит «старая сушильня». Когда-то окрестные рыбаки сушили в этом месте свои снасти. На вид замок хорошо укреплен, но ему не довелось испытать штурма и осады. Здесь никогда не были ни Черный Принц, ни Бертран дю Гесклен. Ему всего лишь столетие.
Этот архитектурный ансамбль принадлежал одному из самых крупных писателей Польши — Генрику Сенкевичу. Здесь он написал свой самый знаменитый роман «Камо грядеши», здесь же в 1905 году узнал, что жюри присудило ему Нобелевскую премию.
Как проводил Сенкевич свои дни? С кем? Почему построил замок в средневековом стиле? Быть может, чтобы написать «Тевтонских рыцарей», ему было необходимо почувствовать себя ненадолго Мальборком? Я не нашла ответы на эти вопросы ни в польских библиотеках, ни в архивах муниципалитета Трагастеля. Я знаю, что он родился 5 мая 1846 года в Бола Окржеска, в Польше, принадлежавшей тогда России, умер 15 ноября 1916 года в Бавейе, я знаю его романы, знаю, что, путешествуя, он пересек всю Европу, побывал в Америке, где испытал такой же шок, как Шатобриан у Месшасебе, что он страстно любил свою родину, и любовь эта не угасала в нем всю жизнь…
Сенкевич в общей сложности недолго жил в своем замке и только один раз упомянул его в своих произведениях, а именно в рассказе «Хранитель маяка». В 1892 году после путешествия в Африку он продал замок своему соотечественнику Абакановичу.
В одном произведении, которое при необходимости я могу и назвать, говорится, что великий польский поэт Адам Мицкевич посетил замок у моря в 1897 году. Замечательное заявление относительно человека, умершего в Константинополе 26 ноября 1855 года! Но бесспорно то, что он и по сию пору многим является в мечтах и порой появляется как привидение там, где никогда не бывал при жизни.
Знаток человеческих душ, Генрик Сенкевич
Одна Нобелевская премия за другой. Казалось, что жизненные силы любимой Польши породили прекраснейший плод.
Глава IX
У людей искусства
Немногие из мира искусства сумели в то время стать владельцами замков. Необходимо было достичь действительно огромной известности, абсолютной славы и, если актеров Комеди Франсез и других театров, артистов Парижской Оперы приглашали выступать в самые роскошные владения, если случалось, что они бывали там в качестве гостей, редко можно было видеть, чтобы они сами обосновывались в усадьбах. Но все же было несколько владельцев замков в плащах Арлекина.
Случилось так, что самые большие знаменитости того времени были и самыми живописными. Мы с вами посетим прославленную французскую певицу Эмму Кальве, а также фантастическую актрису Сару Бернар и двух знаменитых художников, одна из которых, хотя ее при жизни превозносили до небес, была вскоре забыта, а имя другого — Клода Моне не перестает купаться в лучах славы.
Сравнение напрашивается само собой. Эмма Кальве являлась абсолютным эквивалентом Каллас. У нее было все: необыкновенный голос — драматическое сопрано, большая красота, умение держаться на сцене и поразительный талант актрисы. В двух последних десятилетиях XIX века и в первом XX она имела такой же блестящий триумф, как и наша примадонна. Более того, если Мария Каллас встретилась с Онасисом, одним из богатейших людей мира, Эмма Кальве, в свою очередь, тесно соприкасалась с персонажем, который, казалось, вышел из волшебной сказки и располагал таинственным богатством, названным не одним человеком «золотом дьявола».
Весной 1893 года Эмма Кальве, яркая карьера которой началась одиннадцать лет назад в Брюссельской Монне ролью Маргариты в «Фаусте», приехала в Париж, возвращаясь из Лондона, где она была провозглашена самой великой из живущих певиц. Королева Виктория, аплодировавшая ей в «Кармен», приказала изваять ее бюст. Один из способов сохранить воспоминание о певице во времена, когда пластинки еще не существовали.
Тогда же в столицу приехал сельский священник: аббат Беранже Соньер, пастырь одного из самых бедных приходов Франции деревни Ренн-ле-Шато, забравшейся недалеко от Каркасона на горный пик Разе, возвышавшийся над двумя долинами рек Оды и Салса. Несколько домов, руины старинной крепости и церковь, состояние которой было ненамного лучше. Во времена Визиготов на этом месте стоял город с населением в тридцать тысяч человек, окруженный крепостными стенами, бывший вместе с Толедо основным городом королевства. Но в конце века туда можно было попасть только по скверной горной тропе.
Беранже Соньеру было 33 года, когда он приехал в Ренн-ле-Шато в 1885 году. Его отправили туда более или менее в качестве наказания после преподавания в духовной семинарии Нарбонны. Он был слишком независим духом и манерами, чтобы нравиться начальству. Тем более что его призвание священника было не из самых крепких; когда вы из семьи с семью детьми и хотите получить образование, никто, кроме церкви, не поможет вам избежать вечного труда на скудной земле.
В этой затерянной деревне жизнь Беранже была сущим адом, если обратиться к его счетам: за шестнадцать месяцев — девяносто франков расходов и только двадцать четыре дохода! Но он был крепкий мужчина, охотник, рыбак… и соблазнитель. Его портрет красноречиво свидетельствует об этом: высокий, квадратный, широкий в плечах. В его лице выделялась «хищная челюсть, смягченная высоким, широким лбом, увенчанным густыми черными волосами. Его брови были густые, черные глаза — красивыми и живыми, глубокий взгляд — беспокойным и вызывающим тревогу. Энергичный подбородок смягчала ямочка…».