Сто миллиардов солнц
Шрифт:
Но кавалер Сарто не стал спешить и выходить из зала вместе со всеми. Выразительно глянув в сторону Орлова и поймав ответный кивок, он дождался момента и сам прикрыл дверь, оставшись наедине с Президентом. Они сели напротив друг друга, понимающе усмехаясь, как старые приятели, несмотря на почти двукратную разницу в возрасте.
— Скажите, Марцио, — фамильярно спросил Орлов, зная, что собеседник и не подумает обидеться. — Эти остолопы хоть что-то поняли?
— Я тоже ничего не понял, Нико, — отшутился итальянец. — Кроме того, что вы задумали какую-то пакость для янки и не хотите, чтобы мы тоже пострадали. Верно говорю?
— Примерно так, — кивнул Орлов. — Но я с вами откровенен только потому, что вы единственный, кто внял нашей просьбе и не притащил на себе аппаратуру записи. Так что скажете? Есть шанс, что прислушаются?
— Не все, — серьезно ответил кавалер. — Кое-кто сильно соскучился по дяде Сэму и мечтает раздвинуть… горизонты евроатлантического сотрудничества.
Сарто лишь на секунду скорчил похабную рожицу, иллюстрируя свой пассаж намеком на неприличный жест, но Орлов не выдержал и от души расхохотался.
— Умеете вы формулировать! — отсмеявшись, похвалил он старого друга. — Да вся эта встреча, по сути, не имеет смысла, кроме одного…
— Самоуспокоение? — влет догадался старый интриган.
— Типа того, — кивнул Орлов. — Предупреждали их, просили… Пусть не обижаются.
— Можно еще раз посмотреть вашу карту? — вдруг спросил итальянец. — Нечасто такое можно увидеть.
— Пожалуйста, — охотно согласился Орлов, заново приглушая свет и возвращая проекцию карты. — Все происходит даже быстрее, чем мы думали. Янки действуют очень жестко, не считаясь с разрушениями и не жалея ракет. От Кубы скоро ничего не останется, бьют по площадям, по городам, по источникам воды. Вы знаете, как их генералы хвалятся? До экватора все сожжем, а дальше на юге будет каменный век.
— И что будет дальше? — мрачно спросил кавалер.
— Дальше? — невесело усмехнулся Верховный. — Дальше, как я сказал, скажется упорство и изобретательность «южан». Военная удача как капризная дама, друг мой, она легко может ускользнуть, оставив в ваших руках лишь надушенный пеньюар.
От такого сравнения знающий толк в капризных дамах итальянец от души изобразил аплодисменты.
— Браво, Нико, — похвалил он. — Мне, как вашему искреннему другу, остается лишь надеяться, что вы не надорветесь. И политика, и война, и наука, и межпланетные полеты… Вы очень серьезно взялись за дело, для этого требуется большая уверенность в своих силах. И очень символично, что ваша экспедиция, посвященная Марсу, началась одновременно с этой страшной войной.
— Совпадение, — пожал плечами Орлов. — С таким же успехом мы могли бы совершить облет Венеры. И что бы от этого изменилось? Янки давно готовились напасть и ждали только своих выборов. Мы тоже ждали, но не отменять же из-за этой авантюры то немногое, что может дать надежду на лучшее будущее?
— Вы верите, что «потерянное столетие», о котором все время твердите, можно преодолеть? — серьезно спросил пожилой кавалер.
— Нужно попытаться, — улыбнулся Президент. — Тем более, что время пришло, техника готова…
— А люди?
Вопрос, заданный итальянцем, ставился во все эпохи больших перемен и значимых преобразований. И наше время не исключение. Вот только нужно и можно ли знать ответ заранее?
— Люди с веками не меняются, Сарто, — ответил Орлов. — Так зачем сдерживать прогресс? Готовы, не готовы… Пусть приготовятся, иначе мы еще пятьсот лет впустую потеряем.
— Вы теперь собираетесь править небесами? — почти серьезно спросил кавалер. — Американцы дышат вам в затылок. Научное открытие, сделанное дважды, рано или поздно повторят и другие. Не слишком ли высок стал ваш полет? Больно будет падать.
— Мы затем и стремимся в космос, — усмехнулся Орлов. — Ведь тело, набравшее первую космическую скорость, обратно вниз уже не упадет. Я утрирую, но все же! Это касается не только одной страны, но и планеты и ее населения в целом. Выйдя в космос, мы повышаем свои шансы на выживание. Это банальные вещи, но от этого не менее верные.
— И Марс кто-то очень удачно «расконсервировал»… — пробормотал итальянец.
— Грех упускать такую возможность, — с улыбкой кивнул в ответ Орлов, а его собеседник снова задумался о том, что это может значить. Вполне возможно, что ничего…
Еще минут через десять Орлов демонстративно поглядел на часы, давая понять, что время на исходе. Сообразительный итальянец поспешил удалиться, тепло попрощавшись со старым другом, а Президент перебрался в комнату связи и склонился над совсем другой картой. Масштаб и точность этой проекции позволяют оценить все детали идущей бойни, вот только тянуть дальше означает согласиться с новыми жертвами. Генштаб, понятное дело, тоже не зря ест свой хлеб, и все посчитал совершенно правильно. У «южан» в этой войне шансов почти нет. Ну что же, сюрприз будет для всех.
А ведь об истинном раскладе не знают даже сами «южане», которые сейчас сражаются с упорством обреченных, нанося агрессору страшные, но не смертельные удары. Прорваться к авианосцам на дистанцию пуска ракет они не могут, стреляют издалека, что дает янки время для перехвата. Утопили пару вспомогательных кораблей, повредили еще пяток… Капля в море! Но теперь пора вмешаться более могущественным силам…
«Регина» не боевой корабль и создавалась она совсем для других целей, но сейчас выбирать не приходится. Сейчас она, укутанная в маскировочный кокон, как раз проходит над Южным полюсом, в мертвой зоне СПРН противника, поэтому небольшие вспышки исходящих транспортных тоннелей никто не заметит. Точность выхода на таком расстоянии позволяет уложить снаряд с погрешностью всего в пяток метров, а мощность начинки этих самых снарядов крайне занижена, чтобы не вызывать подозрений.
Майор Сурдинский и капитан Ахромеев, бессменные пилоты «Регины», сами боевые летчики и им не впервой сбрасывать тротиловый эквивалент на голову врага. Вадим Руднев, молодой физик, при личной беседе охотно признался Орлову, что ничего не имеет против «стрельбы» по военным целям, и поэтому он сейчас тоже там, в космосе, управляет прокладкой «тоннелей», несущих погибель вражескому флоту. Все готово, и теперь остается лишь отдать приказ…
За несколько последующих суток «Регина» отправила в цель два десятка снарядов, коренным образом изменив картину войны. Первым погиб гигант «Буш», палач Кубы, получив три «торпеды» под киль и через полчаса отправившись на дно вместе со всем авиакрылом. И что интересно, ни одного попадания в реакторный отсек! Еще три «торпеды» аккуратно вывели из строя самые опасные крейсера эскорта, по странному совпадению именно те, на которых еще не израсходован боезапас для береговых целей.