Сто первый мир

Храмкова Маша

– Саш, а ты во сколько придёшь? – бабушка принялась хлопать себя по карманам в поисках очков. Чаще всего очки находились у нее на голове.

– Как обычно, после четырех, – Саша взглянула в зеркало и накинула шарф поверх светлых, десять сантиметров назад окрашенных в кислотно-розовый, волос. Вдруг взглянула на бабушку и добавила: – Ты это, никому не открывай. Не пускай… посторонних.

Обе знали, кого именно Саша подразумевает под “посторонними”. Разносчиков – тех самых, кто носит Истину.

Наталья Ивановна энергично

замахала руками, мол, а чего мне их пускать?! К сожалению, в прошлом месяце бабушка точно так же не пустила настройщиков интернета, перепутав их с мошенниками, и Саше пришлось вызывать их снова.

– Сашенька, не переживай за меня, – сказала бабушка. – Не нужна мне никакая Истина с ее тайнами вселенной. Я слишком стара для этого.

– Стара, говоришь? – Саша фыркнула, обновляя черную подводку вокруг глаз, не смытую с вечера. – И тайны вселенной, значит, не интересуют?

Бабушка надменно поджала губы и взбила облако седых волос на голове.

– Стало быть, и запуск Falcon 13 смотреть не будешь? – продолжала Саша с ухмылкой.

– Почему не буду? Такой шаг для всего человечества!

Сегодня ровно в полдень глава SpaceX планировал запуск первой экспедиции на Марс. Раньше это заинтересовало бы Попову, но после того, как Илон Маск прочёл Истину (кстати, одним из первых), её интерес к талантливому изобретателю как-то сдулся.

Никто не знал, что движет теми, кто читал Истину. Кроме других таких же.

“Никого нельзя заставить прочесть Истину”, – так гласит первый пункт на форзаце Книги.

– Ладно, я пошла, – чмокнув бабушку в щеку, Саша исчезла за дверью.

Выйдя из подъезда, она по привычке обернулась на бабушкины окна на первом этаже. Наталья Ивановна махнула ей и скрылась в ещё тёмной квартире.

Бабушкины окна… пора бы уже называть их своими. С тех пор, как родители совершили переход, прошло уже десять месяцев и тридцать два дня – срок приличный.

Выдохнув клубочек белого пара в замёрзший воздух, Саша поспешила на учёбу. Лиловые сумерки ещё не развеялись до конца, и, бредя по скованной морозцем земле, Саша с трудом различала идущих навстречу людей, пока те не оказывались достаточно близко. Чаще всего попадались мамы, ведущие детей в садик. Вот группа студентов школьников устремилась за гаражи, а вот бодро шагает старушка с одной-единственной лыжной палкой в качестве трости. Вид у нее был достаточно воинственный, чтобы ехать в час пик на другой конец города.

Саша подняла глаза, и сердце её оборвалось. Высокая фигура в длинном плаще неспешно двигалась по аллее прямо на неё. Разносчик? Нет, кажется, просто высокий человек в пальто. Через минуту они поравнялись, и Саша поразилась своей недальновидности: ну как можно было спутать дворника Дядьженю с Разносчиком? Кивнув знакомому, Саша усилием воли заставила себя дышать. Вдох, выдох, шаг за шагом.

Дунув на пальцы, она достала из кармана телефон, немного помотала ленту вниз. Обычно такие нехитрые манипуляции неплохо переключали ее, но сегодня в ленте не было ничего интересного, кроме запуска Falcon 13… ску-ко-та!

С аллеи Саша свернула в парк. Когда-то здесь был заповедник с непугаными птицами и белками, но в прошлом году добрую половину территории обнесли высоким забором, за которым был возведён Институт Новых. Таких было много по всей стране, ведь совершив переход, многие Новые решали посвятить свою жизнь науке. Блогеров становилось все меньше, а вот агрономов, лингвистов, геологов и других специалистов – больше.

Тропинка лежала совсем близко к забору и, проходя мимо, Саша ощутила, как давят на неё эти массивные бетонные плиты.

Интересно, что Новые делают там? Обычных людей туда не пускают, да Саше не особо и хотелось: ребята из соседней школы лазили через забор и потом рассказывали, что часть деревьев бывшего заповедника сожжена дотла, а из лаборатории доносится низкий гул, после которого весь день болит голова.

“Наверное, те, кто читал Истину, просто знают, что все мы скоро умрём”, – подумала Саша. – Илон на Марс переселяется, а эти товарищи наверняка изобретают какое-то лекарство. Или оружие. Интересно, через пять лет, когда я окончу академию, врачи вообще будут нужны?”

“Прочитав Истину, ты узнаешь все тайны мироздания”, – так гласит второй пункт на форзаце Книги.

Не то, чтобы Саше хотелось работать врачом… Её родители были гематологами, настоящими профессионалами, впрочем, они и есть – прочитавшие Истину ведь не умирают. Да, когда-то она и сама мечтала с гордостью носить белый халат и распутывать сложные диагнозы, но после того, как ее мама и папа прочли Истину (это случилось на первом курсе) едва поступившая в Академию Саша вмиг утратила опору под ногами. Родители больше не поддерживали ее, не мотивировали, не сопротивлялись ее протестам и легко принимали плохие оценки. Профессия врача как-то вдруг потеряла шарм, да сама Саша все чаще и чаще стала думать, медицина не для нее.

Иногда Саше и вовсе казалось, что всё, что её интересует – это наблюдать за людьми и рисовать скетчи на последних страницах тетрадок. С тех пор, как родители стали Новыми, Саша ощущала, что жизнь ее пошла под откос.

“Что было бы, если бы они остались прежними?” – подумала Саша, ухватившись за мшистое дерево: конверсы нещадно скользили по утреннему ледку.

В автобусе было свободно. Новые, как обычно, заняли “хвостовую часть”; Саша видела их нашивки: белый тессеракт на чёрном фоне. И почему эти бесчувственные всегда располагаются в конце автобуса? Какой в этом смысл? Или они как рыбы, сбиваются в стаи, ведомые инстинктами выживания?